На страницу Оглавления


НАША ЖИЗНЬ - ЭТО ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ МЫ РАССКАЗЫВАЕМ СЕБЕ САМИ.
 

 

 

Я никогда не вел дневников и не сохранил многих архивных документов. Поэтому не претендую на абсолютно точное хронологическое соответствие того, что излагается в этих воспоминаниях. Пытаюсь написать только то, что запомнил. О себе, о событиях, о людях.

 

 

 КАК Я СТАЛ ВИРУСОЛОГОМ.

 

 

Интерес к вирусологии у меня появился вскоре после начала обучения в мединституте. Помню жаркую дискуссию на тему о роли вирусов в возникновении рака. Было «окно» после лекции профессора И. Б. Збарского на кафедре биохимии и спор касался недавних публикаций двух известных ученых: Зильбера - о вирусной природе рака и Шабада - о роли профессионального фактора в возникновении раковых опухолей. Я познакомился тогда с активными участниками дискуссии, однокурсниками нашего лечфака Юрой Гендоном и Володей Гершановичем. В отличие от меня они успели прочитать работы и подсказали где я смогу найти эти публикации. Уже познакомившись со статьями в вестнике АМН, я спросил о заинтересовавшей меня теме у заведующей кафедрой микробиологии профессора М. Н. Лебедевой, но четкого ответа не получил. В лекционном курсе нам рассказывали только о давних, хорошо известных опытах Ивановского, об инфекционной природе бактериальных фильтратов на примере мозаичной болезни листьев табака и о самых общих данных, посвященных природе вирусов. Вирусология в те годы существовала как новое направление в научных исследованиях нескольких академических НИИ, почти не имея выхода в практику.

 

Когда весной 1953-го года нам, субординаторам МОЛМИ, увлеченно рассказывал о роли и задачах санэпидслужбы города главный врач ГорСЭС Михаил Семенович Соколовский, я узнал о новой лабораторной единице городской санэпидслужбы, первой вирусологической лаборатории с практическим уклоном деятельности. Соколовский рассказал о возможностях лабораторной диагностики ранее не поддающихся расшифровке широко распространенных вирусных инфекций, о первых новациях в работе практических вирусологов. Я впервые услышал об исследованиях на куриных эмбрионах, о культуре тканей, о перевиваемых живых клеточных линиях.

 

Работа в качестве санитарного врача в СЭС Свердловского района уже с первых месяцев познакомила меня с двумя единомышленниками – заведующим бактериологической лабораторией Юрием Исаевичем Литинским и его фронтовым приятелем врачом-бактериологом Георгием Петровичем Николаевским. Юра Литинский со студенческих лет имел серьезные задатки исследователя. Подрабатывая в студенческие годы в качестве лаборанта у известного микробиолога профессора Гимельфарба и став его любимым учеником, он получил полезные навыки проведения микробиологических экспериментов, накопления данных для последующего изучения и логичного осмысления полученных результатов. Мне нравилась сложившаяся в бактериологической лаборатории деловая обстановка, увлеченность моих новых товарищей работой, желание и умение Юры анализировать получаемые в ходе рутинных, повседневных анализов результаты. Было что-то общее в наших «мужских» характерах. Юра, Георгий и я были в одном возрасте, у всех троих были семьи, росли дети, а в анамнезе были свежи воспоминания о военном прошлом. Поэтому с первых дней работы в СЭС, еще в качестве совместителя, я старался при первой возможности встречаться с ребятами. У Литинского и Николаевского было общее «хобби» - охота и рыбалка. Помню, как летом 1956-го, собравшись втроем на втором этаже баклаборатории, мы «за круглым столом» обсуждали только недавно завершившийся вояж по реке Урал от Гурьева почти до Каспия. Меня угощали браконьерской черной икрой и обсуждали возможность повторить освоенный целинный маршрут через год, в следующий отпуск. Тогда из уст Юры я впервые услышал о его планах создать на базе действующей лаборатории группу, которая смогла бы заняться практической вирусологией. Литинский был в курсе деятельности городских вирусологов и убеждал Николаевского, что тот сможет перенять их пока еще небольшой опыт. Юра был приятно удивлен, когда узнал о моей личной заинтересованности вирусологией и о «моральной» поддержке его планов. К этому времени я уже завершил стажировку во всех основных подразделениях СЭС и даже поработал исполняющим обязанности заведующего санитарным отделом, т. е. заместителем главного врача. Несколько раз при встречах мы вновь возвращались к этой теме. Юра составил примерный табель необходимого на первых порах оборудования и имущества, в котором мы отметили то, чего не хватало. Главным дефицитом стало отсутствие морозильника. Почти все остальное оборудование на первых порах можно было набрать из имевшегося в действующей лаборатории наличия.

 

На «прием» к Гилельсу пошли втроем. Долго уговаривать главного врача нам не пришлось – идея создать у себя в СЭС новое, «модное» подразделение М.Г. Гилельсу понравилась. Он при нас созвонился с М. С. Соколовским и получил от него добро. Так наша идея очень быстро стала претворяться в жизнь. Моя основная работа в ведомственной службе помогла оперативно добыть действующий морозильный прилавок, списав его в капитально ремонтируемом продмаге Свердловского РПТ. Правда, прилавок, предназначавшийся для продажи мороженого, был открытый, без крышки. Проблему решили, изготовив съемную крышку самостоятельно. Здесь оказалось к месту мое личное умение столярничать. Тогда же привезли большой холодильный шкаф из ресторана «Москва». Еще один холодильный шкаф с помощью М.Г. Гилельса купили через базу снабжения Моснарпита. В начале осени 1956-го за ставшим уже привычным «круглым столом» отмечали рождение вирусологического отделения – первого в городе практического вирусологического подразделения на базе районной Санэпидстанции. Из работавших в баклаборатории лаборантов-микробиологов выбрали двоих - Нину Томич и Бэллу Маллер, с которыми организовали обучение началам специальности. Учителем был Юра, а учениками - Николаевский и Нина с Бэллой. Я старался в меру своей занятости все же несколько раз поприсутствовать на этих занятиях. Потом Николаевский на две недели отправился на «рабочее место» к городским вирусологам. Так как приказа по городу об организации в районе вирусологического отделения еще не было, примерно месяц оно просуществовало полулегально, за счет «внутренних резервов». В октябре приказом М. С. Соколовского вирусологическое отделение в составе врача-вирусолога, двух лаборантов и санитарки при бактериологической лаборатории Свердловской СЭС получило свой юридический статус. А в декабре 1956-го, во время эпидемического подъема заболеваемости гриппом в Москве, Николаевскому удалось изолировать и идентифицировать штаммы вирусов гриппа, т. е этиологически расшифровать вспышку гриппа в городе. В институте вирусологии АМН этим штаммам было даже присвоено наименование «штаммов Николаевского». Об открытии новой вирусологической лаборатории и ее первых успехах в конце декабря 1956-го была опубликована заметка в газете «Вечерняя Москва». Моим основным совместительством в СЭС на оставшийся еще период службы ведомственным врачом, т. е. до сентября 1957-го, стала работа на 0, 5 ставки врачом-бактериологом. Фактически же, числясь бактериологом, по договоренности с Юрой Литинским, я вместе с Николаевским постигал «азы» практической вирусологии.

 

Таким было начало моей работы по специальности, которой в дальнейшем посвятил несколько десятилетий своей служебной карьеры в Санэпидслужбе города.

 

 

ВОСПОМИНАНИЯ О ПРОШЕДШЕМ.

 

 

 (Работа практических вирусологов шестидесятых-девяностых годов прошлого столетия на примере вирусологической лаборатории Свердловской райСЭС.)

 

Ноябрь 1956-го. Эпидемический подъем заболеваемости гриппом в городе. Жора Николаевский еще на стажировке у вирусологов в ГорСЭС. Я, продолжая работу врачом СТС, совмещаю на 0,5 ставки в качестве бактериолога у Юры Литинского. У нас в лаборатории нехватка кадров, так как заболели сразу два врача. Широко распространенный ныне диагноз ОРВИ еще не принят на вооружение. У заболевших диагноз – КВДП, т. е катар верхних дыхательных путей. Понимаем, что скорее всего это грипп. Приходится вместо отсутствующих бактериологов заниматься кишечной группой. Просмотрев и сбросив чашки с посевами, сняв пестрые ряды, обычно поднимаюсь на второй этаж, к вирусологам. Лаборанты Нина Томич и Бэлла Маллер в отсутствие Николаевского часть своего рабочего времени работают с Валей Апанович, помогают вести прием на бактерионосительском пункте. Недавно стали выходить по адресам за носоглоточными мазками и первыми порциями крови к гриппозным больным. Куриных эмбрионов мы еще не получали. Поэтому, после первичной обработки, носоглоточные смывы храним в морозильном прилавке. Начали брать вторые порции крови у переболевших. В первых числах декабря, после звонка Николаевского, я еду к нему на Графский переулок. Снимаю размеры и делаю набросок отсутствующего у нас устройства для овоскопирования. И везу к нам на Чехова утепленный ватой чемодан с первыми тридцатью эмбрионами. Заражать их должны на следующий день, поэтому вечером вместе с Литинским делаем из фанеры ящик с подсветкой - наш первый самодельный овоскоп. Рано утром девочки идут за свежими носоглоточными мазками в школу-интернат, где заболело сразу больше десяти человек. Чуть позже приезжает Георгий Николаевский, и во второй половине дня мы присутствуем при первом заражении куриных зародышей носоглоточными смывами от гриппозных больных. Потом – первое вскрытие, первые положительные результаты - специфическая гемагглютинация, ее задержка типоспецифической гриппозной сывороткой. Оттипированные штаммы вируса гриппа А отправляем городским вирусологам, у которых положительных находок пока нет. Затем, для углубленного контроля антигенных характеристик, изолированные нами вирусы пересылают в Институт вирусологии им. Ивановского, где их подтверждают и оставляют в качестве эталонных штаммов для последующего хранения в музее вирусов. Заметка в «Вечерней Москве» о первой в городе вирусологической лаборатории на базе районной СЭС, о «первооткрывателе» враче-вирусологе Г. П. Николаевском и о расшифрованной им этиологии эпидемического подъема гриппа в столице. Эта публикация стала как бы датой официального признания существования нашей вирусологической лаборатории.

 

Лично я, заведуя лабораторной службой СЭС, практической вирусологией первые два года занимался «по совместительству».

 

В 1958-1960 годах примеру Свердловской СЭС последовали главные врачи райСЭС Краснопресненского и Ленинградского районов, создав у себя подобные вирусологические отделения со штатом в одну врачебную бригаду (врач и два лаборанта). А в конце 1960 года Соколовским был издан приказ по городу о придании действующим в Москве трем вирусологическим отделениям при райСЭС статуса межрайонных вирусологических лабораторий с расширением сфер их деятельности за счет территорий и объектов смежных районов и с новым штатным расписанием (два врача, четыре лаборанта и две санитарки).

 

В конце 1958-го Николаевский принял заведование городской вирусологической лабораторией. И М.Г. Гилельс удовлетворил мою просьбу – своим приказом назначил меня заведующим нашей вирусологической лабораторией, оставив на 0, 5 ставки в прежней должности своего заместителя по лабораторной службе, заведующего лабораторией СЭС. Декабрь 1958 года стал для меня началом работы в штатной должности врача-вирусолога на все последующие годы трудовой деятельности.

 

Вместо последовательного, календарного изложения имевших место за четыре десятка лет событий в жизни и труде коллектива вирусологов, попытаюсь вспомнить о людях, о содержании работы, о новациях, успехах и трудностях, встречавшихся на нашем пути.

 

 

КАДРЫ.

 

 

Врачи – вирусологи:

 

Николаевский Георгий Петрович - заведующий вирусологическим отделением в 1956-58гг. С конца 1958 по 1963 год - зав. вирусологической лабораторией МосгорСЭС. Дальнейшая работа – в эпид. отделе Минздрава СССР. Был в длительной служебной командировке по линии ВОЗ на вспышке натуральной оспы в Индии. Автор монографии «Натуральная оспа» (в соавторстве с зам. министра здравоохранения СССР, главным государственным санитарным врачом СССР Бургасовым). Кандидатскую диссертацию по эпидемиологии натуральной оспы защитил в конце 60-х гг. В дальнейшем работал в аппарате Минздрава и в Институте тропической медицины АМН СССР.

Шварцман Марк Натанович – заведующий вирусологической лабораторией СЭС с конца 1958 года по 1990 г. Затем - зав. вирусологическим отделением микробиологической лаборатории ЦГСЭН в ЦАО и врач-вирусолог этого отделения до выхода на пенсию в 1998 году.

Карпова Галина Васильевна – врач вирусолог. Бессменно работает в этой должности с 1960 года по настоящее время. Сначала - в межрайонной лаборатории Свердловской райСЭС, а с 1990 года - в вирусологическом отделении микробиологической лаборатории ЦГСЭН в ЦАО.

 

В 1959-60 гг. врачами-вирусологами некоторое время проработали Сергей Николаевич Серебренников и Валентина Симоновна Позина. Сережа Серебренников из-за необходимости решить свои жилищные проблемы устроился на микробиологическое производство в Подмосковье (Петрово-Дальнее), а В. С. Позина продолжила работу в бактериологической лаборатории нашей СЭС.

 

Лаборанты – вирусологи:

 

Томич Нина и Маллер Бэлла – работали с момента основания вирусологического отделения летом 1956 года до начала шестидесятых годов. Томич ушла с работы по семейным обстоятельствам. Маллер, обучавшаяся на вечернем отделении биофака МГУ, по окончании учебы стала работать врачом-бактериологом в одном из районов города.

Янзина Нина Петровна - после мед. училища работала лаборантом - паразитологом в райСЭС. Перешла в вирусологическую лабораторию, заменив Томич. Бессменно работала в лаборатории более сорока лет до ухода на пенсию из-за полученной инвалидности (бытовая травма).

Лейбман Людмила Лазаревна - пришла в лабораторию в начале шестидесятых годов с должности помощника эпидемиолога. Проработала лаборантом - вирусологом около сорока лет. Перешла в 1990 году на работу в качестве мед. статистика в связи с состоянием здоровья.

Трусова Людмила Александровна - пришла в вирусологическую лабораторию в начале шестидесятых годов с должности лаборанта в отделе культуры тканей ГИСКа им. Тарасевича, заняв должность Маллер. Продолжает бессменно работать по сегодняшний день.

 

За годы существования лаборатории в качестве лаборантов на относительно короткие промежутки времени в ней работали еще несколько человек. К сожалению за давностью времени кое-какие подробности ушли из памяти. Помогли восстановить забытое наши старожилы Галина Васильевна Карпова и Нина Петровна Янзина. Так в середине шестидесятых у нас года три работала Зоя Алексеевна Соловьева, в начале восьмидесятых – Алла Статуева (Ананьева) и Света Ломоносова (Григорьева), в конце восьмидесятых - начале девяностых Лена Киселева. Около года проработала перешедшая к нам из бактериологической лаборатории Галя Голубева. Все они хорошо вписывались в сложившийся основной коллектив и уходили на другую работу в связи с семейными или другими личными обстоятельствами. Так Алла Статуева перешла на работу в онкоцентр АМН, Света Ломоносова - на Центральную станцию переливания крови, где денежные оклады были выше, чем у нас. Галя Голубева уехала в Подмосковье, по месту работы мужа. Лена Киселева продолжила образование и сейчас работает психологом в детском реабилитационном центре.

 

При переезде в 1990 году вирусологической лаборатории с Кузнецкого моста в здание бывшей Краснопресненской СЭС на Красногвардейском бульваре, в связи с удаленностью нового места работы и транспортными трудностями уволилась лаборант Л. Л. Лейбман.

 

Младший мед. персонал:

 

Ковалева Мария Андреевна – санитарка вирусологического отделения лаборатории с 1956 года. Работала у нас до ухода на пенсию в середине семидесятых годов.

Кондратьева Зинаида Федоровна. – проработала в шестидесятых - начале семидесятых годов несколько лет на должности санитарки. Проявив себя наилучшим образом и часто выполняя обязанности лаборанта, была переведена на лаборантскую должность (без специального образования). Работала у нас до рождения внука и переезда на новую квартиру в удаленном от работы районе Москвы.

Шигапова Зоя Николаевна - работала санитаркой с середины семидесятых годов до переезда лаборатории в связи с реорганизацией службы в 1990 году.

 

Таким образом все годы своего существования межрайонная вирусологическая лаборатория СЭС Свердловского района имела стабильный штат. Врачебные и лаборантские должности были укомплектованы лицами с хорошей профессиональной подготовкой и многолетним опытом работы. Оба врача и три лаборанта (Янзина, Трусова и Лейбман) имели высшую квалификационную категорию.

 

 

АДРЕСА, «ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ»  КООРДИНАТЫ.

 

 

В силу ряда причин за годы работы мы несколько раз меняли свою прописку и, соответственно, справляли «новоселье». Из-за отсутствия достаточных производственных площадей часть лабораторных служб рай СЭС располагалась отдельно от оперативных отделений. Построить здание в центре города для воссоединения всех подразделений в те годы было нереально. И, пока не удавалось собрать всех «под одну крышу», пользуясь поддержкой со стороны районных властей, М.Г. Гилельс старался по мере возможности улучшать условия работы отделов и лабораторий. Попытаюсь восстановить «адреса» размещения вирусологов с момента рождения отделения в 1956 году до слияния в 1990 году двух действующих в городе межрайонных вирусологических лабораторий в вирусологическое отделение микробиологической лаборатории Центра Госсанэпиднадзора при Центральном административном округе Москвы Вот адреса размещения нашей лаборатории:

 

1 Ул. Чехова д. 7 - вирусологическое отделение бактериологической лаборатории (октябрь 1956 г. – декабрь 1958г.)

2. 1-й Колобовский пер. д. 15 -вирусологическое отделение, а потом межрайонная вирусологическая лаборатория рай СЭС. (конец 1958г. - весна 1965 г.).

3. Ул. Петровка д. 30 - межрайонная вирусологическая лаборатория рай СЭС (лето 1965г. – осень 1975г.)

4 Ул. Кузнецкий мост д. 1/8 -межрайонная вирусологическая лаборатория рай СЭС (осень 1975г. – декабрь 1989г.)

 5. Красногвардейский бульвар д. 17 – вирусологическое отделение микробиологической лаборатории ЦГСЭН в ЦАО г. Москвы (декабрь 1989г)

 

Переезд в декабре 1989 – январе 1990 –го с Кузнецкого Моста 1/8 на Красногвардейский бульвар д. 17 и слияние в стенах бывшей Краснопресненской СЭС двух действовавших в городе межрайонных вирусологических лабораторий стал адресом последней дислокации вирусологов на карте города Такова вкратце история наших «путешествий».

 

 

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ. ОСВОЕНИЕ И ВНЕДРЕНИЕ НОВЫХ ЛАБОРАТОРНЫХ МЕТОДИК.

 

 

Знакомство с практической вирусологией начиналось как у первоклашек, с азбуки, со знакомства с постановкой простейших вирусологических и серологических исследований.

 

Начинали работать по шести или семи видам лабораторных исследований, из которых вирусологической методикой являлась только работа на куриных эмбрионах. Вскоре, в связи с эпидемическим неблагополучием в городе по вирусному гепатиту А, пришлось осваивать биохимические методики по определению активности сывороточных ферментов – альдолазы и трансаминаз. Культуру тканей методически освоили в начале 1957 года, а на практике испробовали, только переехав на Колобовский. Вспоминаются поездки за необходимой для подкормки клеток амниотической жидкостью, которую получали из маток крупного рогатого скота. Ездили за матками на мясокомбинат им. Микояна и получали их при разделке туш прямо с конвейера убойного цеха. В арсенал проводимых исследований ежегодно добавлялось несколько новых методик, но в основном это были серологические реакции, которые смогли внедрять в практику работы по мере получения соответствующих диагностикумов.

 

Уже первые месяцы показали, что в рутинной повседневной работе имеются свои сложности. И что возможность проведения исследований зависит не только от умения их сделать, но и от соответствующего материального обеспечения. Сроки и объемы выполняемой работы нередко тормозились отсутствием необходимых ингредиентов - куриных эмбрионов, культуры тканей, диагностических сывороток. Хорошо помню, как приходилось искать пути и связи что бы достать необходимые компоненты лабораторных реакций - сухой лед для обработки сывороток крови углекислым газом, куриные эритроциты для постановки РТГА или бараньи эритроциты для РСК.

 

Надо признать, что во времена нашей «вирусологической молодости» не было четкой организации материально-технического обеспечения жизнедеятельности службы. В городе работали всего 3-4 магазина системы «Медтехника», один или два склада лабораторного стекла, Центральный аптечный склад. Часть хим. реактивов, кислоты и щелочи выписывали и вывозили со складов завода «Акрихин» в Московской области. А за изделиями из нейтрального стекла и приборов для сангиглаборатории я ездил в стеклодувную артель в Калининскую область. На фоне существующего дефицита, при высоком спросе и почти полном отсутствии предложения, выписка и получение имущества превращались в тяжелый труд. Приходилось не приобретать необходимые приборы и оборудование в плановом порядке, а «доставать», используя знакомства и личные связи. Помню, как в МНИЭМ им. Габричевского в конце шестидесятых мы освоили методику обработки сывороток крови солянокислым    цистеином. И как потом долго искали возможность приобрести этот реактив. У автора методики Чернохвостовой получили в подарок два-три грамма, позволяющие провести обработку нескольких десятков сывороток крови. Вспоминается фраза из интермедии Аркадия Райкина об «уважаемой профессии товароведа». Нам помогло знакомство с товароведом магазина «Медтехника», который регулярно обследовался в клинико-диагностической лаборатории Свердловского РЗО. По звонку этого «уважаемого» деятеля торговли я приобрел несколько флаконов препарата, хватившего нам на многие последующие годы. Бюджетное финансирование с расписанными по статьям и срокам расходами нередко затрудняло работу. Выписанные с большим трудом счета на необходимую для работы лабораторную технику, стекло, планшеты для иммунологических реакций или другое имущество задерживались в Централизованной бухгалтерии РЗО, иногда долго не оплачивались и, в конечном итоге, пропадали.

 

Выручали дружеские взаимоотношения и помощь коллег по труду, контакт с городскими вирусологами. У них мы получали необходимый минимум диагностических препаратов, на первых порах обеспечивались куриными эмбрионами, брали маточные линии культур перевиваемых клеток.

 

Номенклатура и объемы исследований согласовывались с эпидотделом СЭС и определялись эпидемической обстановкой в районе и городе. Содержание и качество работы контролировалось посещающими нас кураторами ГорСЭС.

 

Конечно, отдельные детали и некоторые количественные показатели за давностью ушли из памяти. Но к середине семидесятых, на Петровке, номенклатура выполняемых методик приближалась к четырем десяткам, а ко времени переезда лаборатории в 1990 году на Красногвардейский бульвар - перевалила за пятьдесят наименований.

 

 Остановлюсь только на нескольких этапах нашей уже ушедшей в далекую историю «жизнедеятельности».

 

1959-60 годы. Начало работы в очагах вирусного гепатита А. Освоена методика Пасхиной - определение активности сывороточных ферментов в крови, как показатель для ранней диагностики Болезни Боткина. Классическая методика по Пасхиной требует для постановки макрообъемы крови, а брать кровь из вены у маленьких детей сложно и вряд ли разумно. Пробуем заменить утвержденную методику ее модификацией – использованием микрообъемов пальцевой крови. Подхватываем первые успехи автора микрометода А. М. Ошеровича и его городских коллег. Берем у контактировавших с больными кровь из пальца в объеме, позволяющем получить 0, 1 мл сыворотки. Реакция помогает выявить повышенную активность сывороточных ферментов на самых ранних стадиях инфекционного процесса, задолго до появления первых клинических признаков болезни. Обследуя детей в инфицированных детских коллективах и давая результаты положительных находок эпидемиологам, позволяем быстрее изолировать заболевших и принимать комплекс необходимых противоэпидемических мер в очагах. Работа по биохимии вирусного гепатита А совпадает по срокам с приданием вирусологической лаборатории межрайонного статуса. И к нам поступает поток исследований из вновь прикрепленных районов города – Тимирязевского, Бауманского, Кировского. На первых порах испытываем трудности. – у нас еще отсутствует ФЭК (фотоэлектроколориметр) – прибор, позволяющий определять показатель активности сывороточных ферментов по интенсивности окрашивания испытуемых проб. И некоторое время для оценки результатов цветной реакции мы пользуемся примитивной бумажной цветной шкалой. Помню, с какой радостью встретили появление нашего первого ФЭКа - импортного чешского фотоэлектроколориметра. Итоги примерно трехлетней работы лаборатории по ранней диагностике вирусного гепатита А в организованных детских коллективах мы опубликовали в журнале «Вопросы охраны материнства и детства». Приведенные в этой публикации данные подтвердили высокую эпидемиологическую эффективность метода. Точных цифр не помню, но мы обследовали более трехсот пятидесяти детских коллективов, около семидесяти пяти тысяч проб крови от детей, контактировавших с заболевшими, и выявили много положительных лабораторных диагнозов на самых ранних (безжелтушных) стадиях инфекционного процесса.

 

Важную роль в лабораторной диагностике ОРВИ имела методика иммунофлюоресцентного анализа – метод флюоресцирующих антител (МФА). Саму методику приготовления и окраски препаратов из носоглоточных мазков от больных ОРВИ и выявление после окраски люминесцирующими сыворотками специфической флюоресценции с помощью люминесцентной микроскопии мы освоили сразу после появления первых публикаций о новой методике. Вместе с Г. В. Карповой ездили знакомиться с методикой к профессору Кителадзе и к ее научным сотрудникам непосредственно на рабочее место - первое в городе отделение люминесцентной микроскопии при инфекционной клинической больнице №1 Потом имели возможность поработать с люминесцентным микроскопом в горСЭС. Удалось приобрести только приставку к обычному биологическому микроскопу, так называемый осветитель иммерсионный ОИ-17. С этим осветителем, позволяющим использовать систему светофильтров, мы проработали почти год. Качество люминесценции в темном поле препарата было плохое. Поданную через Минздрав СССР заявку на приобретение люминесцентного микроскопа МЛ-2 нам удовлетворили только через год. МФА являлся одним из немногих в практике вирусологов методов, позволявшим производить экспресс-анализ, т. е. получать результаты дифференциальной диагностики возбудителей ОРВИ в первые сутки после взятия мазков от больных. МФА позволял вести наблюдение за циркуляцией респираторных вирусов среди населения в течение всего года, в т. ч. в межэпидемические по гриппу периоды, когда работа с куриными эмбрионами прерывалась. Был придуман и использован на практике метод приготовления препаратов, позволявший микроскопировать на одном предметном стекле сразу несколько мазков, окрашенных типоспецифическими люминесцентными сыворотками. Мы разработали для себя несколько простейших усовершенствований процесса приготовления, промывки, окрашивания препаратов. Эти новации позволяли существенно снизить затраты времени на приготовление препаратов и экономнее расходовать дорогостоящие люминесцентные сыворотки.

 

Я уже упоминал о методе выявления классов иммуноглобулинов в сыворотках крови (19 S и 7 S антитела) путем обработки их соляно-кислым цистеином. Применение методики позволило исследовать на грипп поступающие в течение всего года пробы крови для РСК с сыпнотифозным антигеном. Для лучшего контакта обрабатываемых цистеином сывороток и разрушения макроглобулинов (19S антител) применили оригинальные штативы с герметическими крышками.

 

Модный ныне метод «мониторинга» широко использовался при изучении динамики коллективного иммунитета у населения к гриппу. На содержание специфических противогриппозных антител исследовались сыворотки крови доноров. Мониторинг проводили ежемесячной постановкой РТГА с полным набором всех имеющихся типоспецифических гриппозных диагностикумов. Результаты исследований позволяли следить за средними уровнями типоспецифических антител к разным антигенным вариантам вирусов гриппа у населения региона, в том числе по возрастным группам.

 

Массовая постановка серологических реакций была трудоемка и заставляла искать возможность облегчить этапы титрования сывороток крови, процесс внесения в лунки титровальных планшетов компонентов реакции (антигена, 1% раствора эритроцитов). Мы использовали оригинальные самодельные приспособления, облегчающие постановку реакций – шприц (дозатор) с регулируемым объемом жидкости, комбинированные устройства из набора подобных шприцов-пипеток. Эти наши «изобретения» были прообразом вошедших в широкую лабораторную практику в последующие годы многоканальных дозирующих пипеток. В начале восьмидесятых годов с завистью увидел на выставке зарубежные титровальные установки, получить которые мы не имели возможности. Только в середине восьмидесятых гг. нам удалось приобрести несколько первых отечественных многоканальных пипеток - дозаторов в подмосковном НИИ биологических проблем АН СССР (г. Пущино).

 

Лучше познакомиться с перспективным для вирусологов методом лабораторной диагностики - иммуно-ферментным анализом (ИФА) - нам довелось в середине восьмидесятых годов, при проведении на нашей производственной базе испытаний предназначенных для ИФА отечественных тест-систем. Ранее ИФА с применением дорогостоящих импортных наборов использовался только в нескольких НИИ и практическим вирусологам был недоступен. Первые образцы коммерческих тест-систем, представленные Горьковским НИИЭМ и Ленинградским НИИ гриппа, проходили у нас на Кузнецом Мосту испытания с участием группы специалистов ГИСКа. Получив в ходе госпроверки положительную оценку, отечественные тест-системы для постановки ИФА еще несколько лет в коммерческую продажу не поступали, а их промышленное производство было налажено только в начале девяностых годов. Поэтому широкое использование антигенных и антительных тест-систем для ИФА при ряде вирусных инфекций стали возможны только после переезда вирусологов на Красногвардейский бульвар.

 

Попробую восстановить в памяти содержание и основную направленность нашей работы в конце восьмидесятых - начало девяностых годов:

 

Грипп и другие ОРВИ.

Расшифровка очаговой и спорадической заболеваемости по антигенным характеристикам изолированных штаммов (нейраминидазе и гемагглютининам). Дифференциальная диагностика ОРВИ. Мониторинг за эпид. ситуацией по гриппу. (Наблюдение за циркуляцией вирусов гриппа и их антигенными характеристиками среди различных возрастных групп населения). Освоение и использование в работе иммуноферментных антигенных и антительных тест-систем. Прогноз эпидемической ситуации по гриппу.

 

Полиомиелит и другие энтеровирусные инфекции.

Расшифровка очаговой и спорадической заболеваемости с клиникой полиомиелита и энтеровирусных инфекций. Наблюдение за циркуляцией энтеровирусов в дошкольных коллективах. Определение серотипов энтеровирусов. Изучение иммуноструктуры к полиовирусам 1, 2, 3 типов у многократно привитых детей.

 

Корь.

Серодиагностика инфекции у больных. Контроль за состоянием иммунитета у привитых для ревакцинации выявленных серонегативных лиц.

Обследование контактировавших при заносах кори в коллективы для пассивной иммунизации серонегативных, гаммаглобулинопрофилактики.

 

Вирусные гепатиты.

Серодиагностика вирусного гепатита В определением в сыворотке крови его маркера (НВS-антигена). Диагностика вирусного гепатита А с использованием биохимического теста (определение активности сывороточной аминотрансферазы). Обследование контактных в очагах ВГ для раннего выявления инфицированных и своевременного проведения комплекса противоэпидемических мероприятий. Иммунно-ферментная диагностика вирусных гепатитов А, В и С.

 

 

КОЛЛЕГИ. ТОВАРИЩИ И ДРУЗЬЯ.

 

 

Вместе с сотрудниками других отделов мы были свидетелями, а часто непосредственными участниками ряда событий, успехов и трудностей на хозяйственном и профессиональном поприще Санэпидслужбы района и города. За почти четыре десятилетия совместной работы были памятные знакомства, товарищеские и дружеские встречи, оставившие добрую память. Вспомню хотя бы о некоторых из них.

 

Вирусологи горСЭС и районов.

 

Ко времени перехода в городскую лабораторию Георгия Николаевского, т. е. в декабре 1958 г. - январе 1959 г., там уже работали хорошо знакомые со студенческих лет Елена Петровна Пилацкая (Неевина), Бэлла Осиповна Мильнер, Александр Михайлович Ошерович. Часть фамилий сотрудников этой лаборатории, работавших в ней в начале пятидесятых годов, за давностью ушла из памяти. Лена Пилацкая курировала грипп и группу прочих респираторных вирусов, Белла Мильнер – энтеровирусы (полиовирусы, вирусы ЕСНО, Коксаки). Некоторое время в качестве вирусолога проработала в городе Майя Николаевна Левитина, перешедшая впоследствии в качестве заведующей бактериологической лабораторией в больницу им. Боткина. Вскоре в коллектив городских вирусологов с ВДНХ пришла Нинель Георгиевна Браговская, много лет обеспечивавшая работу чистого бокса и снабжавшая нас перевиваемыми клеточными культурами. После перехода Николаевского в аппарат Минздрава СССР городской лабораторией руководила Галина Соломоновна Часовникова. А примерно в конце шестидесятых заведование перешло к А. М. Ошеровичу, с которым мы дружно работали до середины восьмидесятых. Поддерживали постоянные деловые контакты с Аллой Марченко (Ленинградская СЭС) и Зинаидой Лютых (Краснопресненская СЭС). Не буду перечислять других фамилий сотрудников городской и межрайонных вирусологических лабораторий. Хочу только сказать, что жили мы дружно, помогая друг другу Вместе учились, пополняя багаж знаний на кафедре вирусологии ЦОЛИУ. Делились методиками, небогатыми запасами диагностических препаратов и питательных сред, маточными линиями перевиваемых клеточных культур. Приведу только пару запомнившихся эпизодов, характеризующих сложившиеся у нас доверительные и дружеские взаимоотношения.

 

В начале шестидесятых я побывал в вирусологической лаборатории Ленинградской СЭС (еще в старом их помещении, на ул. Куусинена). Алла Марченко, поработав со мной в боксе, показала технические приемы пересадки матрасов и приготовления культуральных пробирок. А потом я познакомился с ее супругом, Виктором Марченко, доктором медицинских наук, сотрудником института вирусологии им. Ивановского. Общие интересы сближали. Мы несколько раз встречались в домашней обстановке, семьями. В 1965-м вместе отдыхали с детьми в Новом Афоне. Там с Виктором Марченко, который как и я увлекался фотографией, мы обсуждали возможность сделать в помощь практическим вирусологам фотоатлас разных культур ткани, нормальных и с показом динамики цитопатогенной дегенерации. Планам нашим свершиться не удалось, но методику микрофотографирования я все же освоил и впоследствии использовал в работе. В связи с тяжелой болезнью Алла Марченко рано ушла из жизни и рабочие контакты мы продолжали с ее преемницей Алевтиной Николаевной Хиниц.

 

В нашей «фотолаборатории», совмещенной с кабинетом для люминесцентной микроскопии, я вместе с Сашей Ошеровичем делал цветные слайды с материалами и таблицами к докладам вирусологов на городских научно-практических конференциях. К 20-летию лаборатории мы сделали своеобразный хронологический «отчет» о содержании работы и о коллективах лаборатории и Санэпидстанции, сделав набор слайдов с записанным на пленку сопроводительным текстом. Этот «фильм» с успехом демонстрировался широкой аудитории зрителей в райСЭС и в ГорСЭС.

 

Вместе с Галиной Васильевной Карповой на протяжении всех лет совместной работы мы выписывали журнал «Вопросы вирусологии» и вели библиографический каталог интересующих нас работ по профильным вирусным инфекциям. На карточки выписывались краткие аннотации по содержанию и выводам. Эта позволяло быть в курсе интересных новшеств и быстро находить необходимые публикации в нашей довольно обширной «научной библиотеке». Подборкой журналов и каталогом пользовались городские вирусологи, а так же работавшие с нами сотрудники ГИСКа им. Тарасевича.

 

Запомнилась встреча всех практических вирусологов города в 1975 году на Кузнецом Мосту, где совместно, очень тепло и дружно отметили очередное «новоселье» нашей лаборатории. А потом мы побывали на праздновании круглой даты существования лаборатории Ленинградской райСЭС уже в новом здании, на ул. Адмирала Макарова.

 

Хорошие дружеские взаимоотношения сложились с пришедшими в городскую вирусологическую лабораторию при новом районировании и очередной реорганизации санэпидслужбы врачами Светланой Георгиевной Курибко и Верой Борисовной Федоровой. После перехода Саши Ошеровича заведовать спец. лабораторией строгого режима в Московскую городскую противочумную станцию, Светлана Георгиевна приняла заведование вирусологическим отделением микробиологической лаборатории городского ЦГСЭН, а Вера Борисовна - курировала работу по группе энтеровирусных инфекций.

 

Кафедра вирусологии ЦИУ (ЦОЛИУВ).

 

Она стала нашей «альма-матер», своеобразным координирующим учебным центром для вирусологов санэпидслужбы города. В шестидесятые годы. кафедра вирусологии занимала часть помещений 4-го этажа здания НИИ вирусных препаратов на Шарикоподшипниковской улице, рядом с шинным заводом. Затем кафедра переехала в институт вирусологии им. Ивановского на ул. Гамалея. А в девяностых годах она размещалась в новом лабораторном корпусе ЦОЛИУВ на Смольной. На этой кафедре мы повышали свою профессиональную квалификацию, обучаясь на курсовых циклах:

 «Общая вирусология» (специализация)- 1961-62 гг.

 «Лабораторная диагностика натуральной оспы» (усовершенствование) 1972г.

 « Избранные вопросы вирусологии» - 1982г.

 « Острые респираторные инфекции» - 1986г.

 «СПИД. Вирусные оппортунистические инфекции» - 1994г.

 

Кроме обучения на курсовых циклах мы посещали кафедру вирусологии ЦОЛИУВ по собственной инициативе (по согласованию с ее учебной частью) для знакомства с отдельными интересующими темами. ( Присоединялись к группам обучавшихся на кафедре вирусологов).

 

Многие члены педагогического коллектива остались в памяти. В шестидесятые годы кафедрой заведовал академик В. Д. Соловьев, Его заместителями и ведущими преподавателями были Л. И. Неклюдова и Т. А. Бектемиров. К чтению лекций привлекались специалисты из Института вирусологии им. Ивановского, НИИЭМ им. Гамалея, института полиомиелита и вирусных энцефалитов АМН, ряда других профильных НИИ. Так материалы по отдельным темам читали академики Жданов, Львов, доктора медицинских наук Дрейзен, Мареникова. После В. Д. Соловьева кафедрой заведовала член-корреспондент АМН А. М. Букринская. Среди преподавательского состава оказался мой бывший однокурсник по МОЛМИ Кирилл Блинников. Несколько преподавателей и лаборантов проводили практические занятия по отдельным темам. Из них запомнился специалист по электронной микроскопии из НИИЭМ им. Гамалея Бычков, который показывал мне и Саше Ошеровичу авторские материалы к готовящемуся изданию еще не опубликованного атласа культур тканей. Добрая память осталась после знакомства с Василием Яковлевичем Кицаком, читавшем курс лекций по методам лабораторной диагностики. Впоследствии у нас с ним было несколько встреч в ЦОЛИУВ, в РИАЦ ГК ГСЭН. Вместе обсуждали пригодность предложенных кафедрой тестовых заданий для контроля уровня специальных знаний врачей по теоретической и практической вирусологии. Вместе отмечали в МосгорСЭС семидесятилетие Саши Ошеровича. После ухода Букринской в начале девяностых годов В. Я. Кицак возглавил работу кафедры. Последняя моя личная встреча с ним была на совещании в новом лабораторном корпусе ЦОЛИУВ на Смольной улице.

 

Попробую вспомнить несколько эпизодов, связанных с обучением на кафедре и встречам с некоторыми ее сотрудниками.

 

1962 год. Специализация по циклу «Общая вирусология». Одной из форм знакомства со слушателями на кафедре была подготовка рефератов по заранее выбранным темам. Для сообщения я избрал тему «Изучение эффективности противогриппозной вакцинации в Свердловском районе г. Москвы». Использовал уже имеющиеся материалы по определению уровней специфических гриппозных антител у сотрудников ГУМа. Сравнивал их в порциях крови, взятых перед вакцинацией и во вторых порциях крови, забранных через 3-4 недели после завершения вакцинации. Приводил данные о заболеваемости гриппом среди привитых и непривитых сотрудников ГУМа, которые мы с Галиной Васильевной брали в медпункте ГУМа и поликлинике №17. Мой реферат заслушивался во второй половине цикла, и до меня с сообщениями успело выступить несколько человек. На докладах обычно присутствовали два-три преподавателя. А слушать меня собрался не только весь коллектив кафедры, но и несколько незнакомых мне лиц. А потом появился сам академик. Было не очень комфортно, но материалы свои я все же довольно бодро доложил. Обратил внимание, что в ходе доклада Неклюдова и еще несколько человек делали для себя в тетрадях какие-то пометки. Итоги моему реферату подвел сам Валентин Дмитриевич Соловьев. Он обнял меня за плечи, усадил рядом с собой и стал задавать вопросы. На которые я кое-как отвечал. А потом В. Д. резюмировал: опыт поставлен некорректно и выводы из подобного эксперимента сделать нельзя. Впервые от Соловьева я услышал тогда незнакомый мне термин «плацебо» - у нас отсутствовала контрольная группа лиц, которой одномоментно с прививками производится как бы их имитация введением нейтрального раствора. Спросил, консультировал ли нас кто-нибудь перед постановкой опыта. А потом, видя мою сконфуженную физиономию, сказал что-то про первый блин, который «комом» и что рекомендует в дальнейшем всегда консультироваться со специалистами. Позже я узнал причины повышенного интереса к теме моего реферата. Оказывается она совпадала с тематикой готовящейся к защите докторской диссертации Л. И. Неклюдовой.

 

Знакомство с Тагиром Абдулаевичем Бектемировым оставило добрую память. Мне нравилось, как он читал лекции, вел практические занятия. Сложные вещи Тагир излагал популярно и понятно. Несколько раз пришлось встречаться и разговаривать с ним по пути от метро до кафедры, а так же в перерывах между занятиями. В ходе этих бесед узнал, что ему обо мне рассказывал Кирилл Блинников. По завершении цикла, на банкете в ресторане «Украина», мы сидели рядом за праздничным столом. Он познакомился тогда с моей супругой, танцевал с ней. Потом, разъезжаясь по домам, ехали на одном такси. Через примерно год я был на защите Тагиром докторской диссертации и узнал о непростой обстановке, сложившейся на кафедре. С небольшим интервалом тогда защитились два ведущих преподавателя – Неклюдова и Бектемиров. Кому–то из новых докторов наук надо было уйти с кафедры, так как в штате имелась только одна ставка второго профессора. И Соловьев отдал предпочтение кандидатуре Неклюдовой. Т. А. стал заведовать отделом в институте вирусных препаратов. А еще через несколько лет мы встретились в ГИСКе им. Тарасевича, когда он стал заместителем директора по науке. Многие публикации в журнале «Вопросы вирусологии», которые заносились в наш библиографический каталог, принадлежали Тагиру Бектемирову.

 

О знакомстве и сложившихся добрых отношениях с В. Я. Кицаком я уже упоминал. Хочу вспомнить о доверительной беседе с ним вскоре после знакомства на кафедре. Мы сидели на скамейке перед входом в один из корпусов НИИЭМ им. Гамалея, где должны были пройти практические занятия с поэтапным показом постановки ИФА. До назначенного времени сбора оставалось около часа и мы тогда довольно подробно «беседовали». В. Я. расспрашивал об условиях работы в практической вирусологической лаборатории, номенклатуре исследований, имеющихся трудностях и пожеланиях к кафедре со стороны слушателей. Я высказал тогда не очень дипломатичное пожелание: от «высокой науки» приблизиться к практике жизни. Сказал, что в лекциях Букринской очень много внимания уделено сложной для восприятия генетике вирусов и что бедой практической вирусологии является ретроспективность диагностики, длительность сроков проведения многих исследований. Сказал, что наши поздние диагнозы часто не удовлетворяют эпидемиологов и что нужны экспресс-методы исследований. Об этой беседе вспомнил, когда через некоторое время кафедрой было издано несколько методических руководств для практических вирусологов, и одна из этих методичек, автором которой был В. Я. Кицак, была посвящена экспресс-методам диагностики вирусных инфекций.

 

 МНИИЭМ им. Габричевского.

 

Московский городской НИИ эпидемиологии и микробиологии был нашим близким соседом на протяжении почти трех десятков лет, до переезда с Успенского переулка в новое здание на ул. Адмирала Макарова. Тесное соседство с лабораториями СЭС на ул. Чехова, на Колобовском переулке и на Петровке, а так же общность наших служебных интересов способствовали частым рабочим контактам с администрацией и персоналом института. Санэпидстанция осуществляла контроль за соблюдением в подразделениях НИИ режимных требований, согласовывала вопросы перепланировок и нового строительства, работу основных научных отделов, вивария, производственных цехов (гаммаглобулинового, колибактеринового, бактерийных препаратов). Вместе с М.Г. Гилельсом мне довелось быть участником ряда рабочих совещаний в дирекции НИИ, решать вопросы с директором НИИ Диденко, главным инженером Элькиным, зам. директора Малахаем. С микробиологическими службами НИИ тесно общались наши бактериологи, с эпидемиологами – наш эпидотдел. В МНИИЭМ имелась вирусологическая лаборатория с которой контактировали мы. Еще в первые годы моей работы в качестве заведующего лабораторией СЭС установились деловые связи и товарищеские отношения с рядом сотрудников института. Юра Литинский познакомил со своим приятелем, заместителем заведующего эпидотделом Алексеем Адольфовичем Сумароковым, с руководителем отдела кишечных инфекций профессором М. Биргер. Ее сын, аспирант института Миша Биргер, старался войти в доверие и примкнуть к нашей «взрослой» компании. В эпидотделе института готовила диссертационную тему моя соученица по МОЛМИ Надя Курносова. У Сумарокова с Литинским и Райхштатом были общие планы и темы для совместной работы, поэтому очень скоро Алексей Сумароков стал нашим частым гостем. И был даже принят в сложившийся коллектив «круглого стола» на втором этаже баклаборатории. Деловые и дружеские отношения были у нас с руководителем вирусологического подразделения института Юлией Николаевной Мастюковой. В середине шестидесятых годов перешла на работу в МНИИЭМ наш врач-бактериолог Ирина Гофман, которая впоследствии защитила диссертацию и руководила отделением, разрабатывающим коли-бактерин. В контактах с МНИИЭМ помимо профессиональных были и некоторые «меркантильные» интересы. В хозяйственной службе МНИИЭМ имелся электроцех, ремонтная бригада, мастера по наладке оборудования, контролю за приборами и действующей на производстве аппаратурой. У меня сложились хорошие товарищеские отношения с рядом лиц из хозяйственной службы института. По первой просьбе, по телефонному звонку к нам приходили начальник электроцеха Ахмед Раимов, электрик Миша Абызов, мастера холодильных установок Усман и Аркадий. Их стараниями оснащалась нагревателями и реле термальная, проводился текущий ремонт термостатов и сушильных шкафов, заправлялись фреоном низкотемпературные прилавки. Несколько раз удавалось пользоваться институтским виварием. С помощью Элькина и Раимова из фондов гаммаглобулинового производства я «добыл» для лаборатории бесшумный французский низкотемпературный прилавок.

 

Вспомню о некоторых наших сотоварищах по работе из МНИИЭМ им. Габричевского:

 

Юлия Николаевна Мастюкова, доктор медицинских наук, заведующая вирусологической лабораторией МНИИЭМ им. Габричевского. Ю. Н. защищала докторскую диссертацию на кафедре вирусологии ЦОЛИУВ у академика В. Д. Соловьева, где она ряд лет заведовала учебной частью. Получив научную степень, как и Т. А. Бектемиров, она поменяла место работы и перешла на «докторскую» штатную должность в МНИИЭМ. Уже будучи хорошо знакомы с ней, мы принимали участие в большой совместной работе по изучению эффективности противооспенной вакцинации в городе. Постановку и учет массовых серологических реакций делали в нашей лаборатории. Итоги работы, где в качестве соавторов выступили я и Галина Васильевна Карпова, были опубликованы в двух сообщениях (Журнал «Вопросы вирусологии» №№ 2 и 5 за 1961г.). Ю. Н. была моим «научным консультантом» при подготовке к публикации научно-практической темы «Сравнительная характеристика пригодности вирусологических и цитоскопических методов исследований для ранней диагностики гриппа в условиях практической вирусологической лаборатории СЭС». («Лабораторное дело» №4 за 1970 г.). Она несколько раз выступала перед коллективом СЭС на наших «средах» с сообщениями по новым актуальным научным темам (Интерферон, СПИД). В помещении на Петровке мы сделали по ее просьбе небольшой «филиал» для нашей совместной работы и временного размещения нескольких готовящихся к защите диссертаций сотрудников. По линии госсаннадзора я дважды принимал участие в проверках соблюдения режимных требований у вирусологов МНИИЭМ на Успенском пер. и в их филиале на Делегатской улице. Наша «профессиональная» дружба поддерживалась до конца жизни Ю. Н. и я сохранил добрую память о ней.

 

Алексей Адольфович Сумароков, доктор медицинских наук, заместитель заведующего эпидотделом МНИИЭМ. Был научным референтом по теме кандидатской диссертации Ю. И. Литинского. После перехода Литинского из МосгорСЭС в институт эпидемиологии МЗ СССР соучаствовал с ним в работах по подведению итогов микробиологических исследований, выполненных при изучении эпидемии холеры на юге страны. Потом я встретился с Сумароковым на защите докторской диссертации Литинского. После небольшого перерыва вновь увиделись, когда наша лаборатория стала работать в составе эпид. отряда ГИСКа им. Тарасевича, проводящего Государственные испытания нескольких вариантов отечественных противогриппозных вакцин. А. А. Сумароков заведовал эпид. отделом ГИСКа и мы были частыми гостями у него в эпидотделе на Гоголевском бульваре и в вирусологической лаборатории респираторных инфекций на Сивцевом Вражке. А заместителем директора ГИСКа по науке работал памятный нам по кафедре вирусологии ЦОЛИУВ Т. А. Бектемиров. Наши деловые встречи и контакты с ними поддерживались почти два десятилетия, до конца восьмидесятых годов.

 

Биргер Михаил Михайлович, доктор медицинских наук, старший научный сотрудник МНИИЭМ им. Габричевского. Миша Биргер после аспирантуры и защиты кандидатской оставался работать в микробиологических лабораториях института. Пару лет мы встречались с ним на «общественном поприще», когда он был председателем группы народного контроля МНИИЭМ, а я заведовал внештатным отделом здравоохранения Свердловского РКНК. Потом несколько раз встречались с ним в районе и в городе, на совещаниях и конференциях. Где-то в середине семидесятых Миша попросил у меня перечень действующих на практике лабораторных методик и задавал вопросы, касающиеся непосредственно техники постановки основных вирусологических, серологических и иммунофлюоресцентных исследований. Рассказать ему подробно об ИФА я тогда еще не мог. Знаю, что какие-то методики лабораторной диагностики вирусных инфекций он проговаривал с Ю. Н. Мастюковой. Сказал, что готовит методическое пособие. Через несколько лет, встретившись в МНИИЭМ уже на ул. Адмирала Макарова, Миша подарил мне авторский экземпляр написанного им руководства «Микробиологические и вирусологические методы лабораторных исследований ».

 

ГИСК им. Тарасевича.

 

Так мы привыкли сокращенно называть Государственный институт стандартизации и контроля медицинских биологических препаратов, с которым работали в тесном контакте два десятилетия. Вспомню немного предысторию знакомства и начала работы коллектива вирусологической лаборатории в составе эпид. отрядов ГИСКа. В середине шестидесятых годов на городской научно-практической конференции докладывалась выполненная совместно с эпид. отделом СЭС работа. Точного названия доклада не помню, но посвящен он был возможности прогнозирования эпидемических подъемов заболеваемости гриппом. И обосновывалась работа на результатах длительного наблюдения за динамикой коллективного иммунитета у населения к разным антигенным вариантам вирусов гриппа. Соавтором был зав. эпидотделом нашей СЭС Г. Н. Райхштат. В зале заседаний сидели рядом с новым городским куратором по гриппу и ОРВИ, недавно пришедшей в эпидотдел МосгорСЭС Ириной Юрьевной Ярошевской. После этого первого знакомства мы несколько раз встречались с ней у Райхштата. Тогда же И. Ю. впервые посетила нашу лабораторию, недавно переехавшую в помещение на Петровке. Интересовалась сделанными у нас ранее научно-практическими работами по гриппу и ОРВИ. Вероятно в середине 1966-го встретились с ней в конференц-зале МЗ РСФСР на Вадковском переулке. Совещание было посвящено проблемам гриппа. Выступала старший научный сотрудник Ленинградского НИИЭМ им. Пастера (фамилии не запомнил), одна из авторов разрабатываемой институтом новой гриппозной вакцины. Итоги обсуждения подводил В. М. Жданов, в то время еще заместитель директора по науке НИИ вирусологии им. Ивановского. Много говорилось о дрейфе вирусов гриппа, об изменчивости его антигенных вариантов и необходимости включения в разрабатываемые вакцины новейших актуальных для данного сезона штаммов. Тогда же я узнал, что И. Ю. перешла на работу в эпид. отдел ГИСКа и что ее прямым начальником является знакомый нам А. А. Сумароков. А еще через пару месяцев нам было сделано предложение принять участие в контрольных испытаниях поступающих в ГИСК новых вариантов гриппозных вакцин. Знакомиться к нам на Петровку пришли И. Ю. Ярошевская и ст. научный сотрудник отдела респираторных вирусов ГИСКа Наталья Ивановна Лонская. Узнал, что получено принципиальное согласие на нашу работу в составе исследовательской группы от А. А. Сумарокова и дирекции ГИСКа. Потом было еще несколько рабочих встреч, уточняющих содержание новой для нас работы. Проговаривались объемы исследований, вопросы материально-технического обеспечения опытов. Вместе с Г. В. Карповой мы побывали в эпид. отделе ГИСКа на Гоголевском бульваре, в лаборатории респираторных вирусов на Сивцевом Вражке. Познакомились с персоналом эпидотдела и лаборатории, с которыми предстояло совместно работать.

 

Почему мы согласились на участие в проведении Госиспытаний и, соответственно, на дополнительную производственную нагрузку? Работа была интересна по своему содержанию, связывала со специалистами-вирусологами и с авторскими коллективами ведущих НИИЭМ страны. Мы получали для исследований готовый первичный материал (мазки, кровь), позволяющий накапливать и анализировать результаты исследований. Мы получали все ингредиенты необходимого лабораторного обеспечения. При этом, в случае надобности, часть получаемого расходного имущества (куриные эмбрионы, кровь для РТГА, диагностические препараты, мерное лабораторное стекло, ампулы) можно было использовать для наших внутрилабораторных потребностей Мы становились соавторами выводов по итогам Гос. испытаний. Так как обследуемые в опытах контингенты в основном являлись жителями Москвы и близкого Подмосковья, мы давали содержательный практический материал для города в своих производственных отчетах. В дальнейшем, для обеспечения этапов проводимой работы, в лаборатории были освоены некоторые новые для нас операции (например, ампулирование подлежащих длительному хранению сывороток крови, сам процесс пайки ампул на оригинальной компрессорно-газовой установке).

 

Эпидотряды ГИСКа формировались из специалистов различного профиля – эпидемиологов, помощников эпидемиологов (прививочные бригады), врачей-инфекционистов, лабораторных работников, мед. персонала среднего звена (для работы в очагах, отбора проб и доставки их на исследования). В зависимости от взятых в опыт контингентов состав эпидотрядов изменялся и они как бы заново формировались для каждого изучаемого препарата. При обследованиях воинских контингентов в состав эпидотрядов входили военные медики. На нашей лаборатории лежало выполнение с поступающими на исследование пробами полного комплекса вирусологических и серологических исследований Показателем положительной оценки лабораторного обеспечения проводимых исследований являлось то, что нас бессменно привлекали к работе в составе нескольких эпидотрядов ГИСКа, которые проводили испытания гриппозных вакцин с 1966 по 1988 годы. В середине восьмидесятых на нашей производственной базе прошли государственные испытания несколько коммерческих тест-систем для ИФА.

 

Не имея под рукой сохранившихся первоисточников мне сейчас сложно вспомнить по годам и наименованиям все виды испытуемых вакцин, эпидемиологическая эффективность которых проверялась ГИСКом. Помню, что препараты представлялись авторскими коллективами ряда ведущих НИИЭМ. (Ленинградский НИИЭМ им. Пастера, Ленинградский НИИ гриппа, Горьковский НИИЭМ, Московский НИИ полиомиелита и вирусных энцефалитов, Томский НИИЭМ). Помню, что среди исследованных препаратов была инактивированная хроматографическая гриппозная вакцина Пастеровского НИИЭМ, инактивированные адсорбированные гриппозные химические вакцины, моно и поливалентные интраназальные вакцины, детская гриппозная вакцина НИИ полиомиелита и вирусных энцефалитов (академика М. П. Чумакова), противогриппозный лактоглобулин. Определялись реактогенность, безвредность, антигенность, иммуногенная активность при разных дозах и методах введения. По результатам исследований выводился коэффициент эпидемиологической эффективности, определялась длительность поствакцинального иммунитета и давались практические рекомендации по регламенту проведения прививок

 

Попытаюсь в общих чертах рассказать о содержании проводимых исследований. Для чистоты проводимых опытов вся работа велась только с зашифрованным материалом. Обследуемым контингентом нередко были организованные группы военнослужащих из Московских и Подмосковных гарнизонов. Опытные контингенты делились на несколько групп в зависимости от способа введения вакцины, кратности прививок, доз препарата. Обязательно имелась контрольная группа («плацебо»), которой вместо изучаемого препарата давали нейтральный раствор. Все группы имели свой условный буквенный шифр, а каждому участнику опыта присваивался личный номер. Поэтому поступающие в лабораторию пробы регистрировались согласно присвоенным цифровым и буквенным обозначениям. Пофамильные же списки участвующих в опыте с их личной цифровой и буквенной шифровкой весь период испытаний хранились в сейфе в ГИСКе и оставались неизвестны до конца эксперимента. Перед началом вакцинации бралась фоновая порция крови. На разных сроках после вакцинации отбирались вторые (через 3-4 недели) и третьи порции (через 3 и более месяца). Сыворотки ампулировались, пробы помечались цифровыми и буквенными кодами и сохранялись до завершающей серологической расшифровки. В РТГА брался набор согласованных с эпидотделом ГИСКа актуальных для сезона и испытуемой вакцины гриппозных диагностикумов. Обследовались на куриных эмбрионах носоглоточные мазки от лиц, заболевших ОРВИ перед вакцинацией, в процессе ее проведения, а так же после ее завершения. Материал шифровался и, выделяя вирусы, мы не знали от кого они изолированы - от непривитых, или от лиц, получавших вакцину одним из включенных в эксперимент методов. Заключительным этапом нашей работы являлась дешифровка результатов вирусологических и серологических исследований, разноска полученных показателей в пофамильные списки по группам - в зависимости от способа вакцинации, ее кратности, дозы вакцины, сроков взятия проб. и других показателей, интересующих эпидемиологов. Изучалась динамика антителообразования у привитых, устойчивость полученного поствакцинального иммунитета. Помню, что анализ результатов дешифровки иммунологических показателей представлял интерес и делал я его увлеченно, как бы решая математическую задачу с несколькими неизвестными. Особенности обследуемых контингентов (закрытые воинские коллективы, казарменное размещение) при очаговых вспышках гриппа давали качественный материал для последующих вирусологических исследований. И в эпидемичные по гриппу годы мы часто первыми выделяли и типировали штаммы вирусов, а количество получаемых положительных результатов значительно превышало показатели других вирусологических лабораторий. Помню, как заинтересованно ожидали от нас сведений об актуальных для городских эпидемиологов антигенных характеристиках циркулирующих в городе штаммов вирусов гриппа Саша Ошерович и зав. эпидотделом ГорСЭС Э. А. Телешевская.

 

Сейчас, через много лет, нашу почти двадцатилетнюю совместную работу с группой специалистов ГИСКа вспоминаю как интересный и полезный этап в работе вирусологической лаборатории.

 

РИАЦ ГК ГСЭН РФ.

 

Эта сложная аббревиатура переводится как Республиканский информационно-аналитический центр Государственного Комитета Госсанэпиднадзора Российской Федерации. Так во второй половине восьмидесятых годов стала называться Республиканская СЭС.

 

Ранее мы довольно редко соприкасались в работе с вирусологической лабораторией СЭС МЗ РФ. Только несколько раз встречались с ее сотрудниками на семинарах и конференциях. Проведенная в восьмидесятых годах реорганизация санэпидслужбы, образование на базе СЭС Центров ГСЭН совпало с переездом СЭС МЗ РСФСР во вновь выстроенное для них здание на Варшавском шоссе. Появилась хорошая материально-техническая база. Изменились не только штаты отделов и лабораторий, но и содержание их деятельности. Если СЭС МЗ. РФ ранее в основном обобщала отчетность с мест, то РИАЦ активно налаживал контакты с территориями, инспектируя областные и краевые ЦГСЭН. Появились дополнительные формы прямой отчетности, участились совещания и семинары профильных специалистов по обмену опытом работы. На базе РИАЦ стал действовать постоянный учебный центр для специалистов санитарно-эпидемиологической службы, своеобразный филиал ЦОЛИУВ. Функционировало ведомственное общежитие для размещения прибывающих на учебные сборы специалистов служб ГСЭН из других городов и территорий РФ.

 

На отдельные циклы специализации или повышения квалификации в числе прочих стали приглашаться вирусологи. В середине восьмидесятых я обучался в РИАЦ на курсах по повышению квалификации (цикл энтеровирусных инфекций). А потом несколько раз приглашался на рабочие совещания в вирусологическое отделение микробиологической лаборатории РИАЦ. Московских вирусологов привлекали к обсуждению проблемных вопросов службы. Запомнились совместные рабочие совещания с группой заведующих областными вирусологическими лабораториями ЦГСЭН Ярославской, Тульской, Калужской, Владимирской, Калининской областей. На одном из совещаний слушали, а потом обсуждали отчеты о работе вирусологических лабораторий из Тюмени и Южно-Сахалинска.

 

Примерно в начале 1987-го нас собрали на совещание в Главном санэпидуправлении Минздрава СССР. Присутствовали вирусологи из РИАЦ, вирусологической лаборатории МосгорСЭС и заведующие Московских межрайонных лабораторий. Вел совещание один из ведущих сотрудников Главсанупра МЗ Федоров. Проговаривались перспективы развития практической вирусологической службы в РФ. Выступавшие делились имеющимися трудностями и давали свои предложения. Я высказался тогда о целесообразности отказаться от планов создания маломощных однобригадных лабораторий на отдаленных территориях, а совершенствовать материально-техническую базу и штаты областных и краевых центров, в том числе обеспечить их специализированным транспортом. Это пожелание зафиксировали протокольно. Но были ли впоследствии приняты Минздравом какие-либо правовые документы я не знаю.

 

Запомнилось совещание в вирусологической лаборатории РИАЦ с обсуждением присланного на рецензию кафедрой вирусологии ЦОЛИУВ обширного многостраничного документа, посвященного новой форме оценки знаний врачей - вирусологов. Труд этот состоял из набора тестов по всем разделам программы обучения и предназначался для контроля уровня специальных знаний по практической и теоретической вирусологии. Впоследствии узнал, что эти материалы уже длительно находились в РИАЦ без должной оценки и выводов. Коллегиально мы тогда так же к общему мнению не пришли. Были замечания по всем разделам представленных тестовых заданий. Черновые записи рабочего протокола я забрал для редактирования. И уже «дома», на Кузнецком Мосту, написал проект заключения по тестам. Использовал опыт преподавания, когда пользовался формами тестового контроля для оценки знаний учащихся. Обосновал возможность использовать тесты в процессе обучения для обратной связи между преподавателем и слушателями, возможность проверки поэтапного усвоения разделов курса и закрепления знаний. Как понял впоследствии, это заключение было принято руководством РИАЦ без существенных изменений а мне приказом главного врача РИАЦ вынесена благодарность. Через несколько дней, на встрече с В. Я. Кицаком, узнал неизвестные ранее подробности. Набор тестовых заданий привезла А. М. Букринская после служебной командировки в Англию. Этими тестами пользовались в Оксфордском университете и разработаны они были применительно к программам обучения на кафедрах биологии и генетики. В ЦОЛИУВ тесты просто перевели с английского на русский язык. А так как часть программ обучения практических вирусологов переадресовывалось кафедрой на учебную базу РИАЦ, их прислали на рецензию. В. Я. не только согласился с критикой по поводу перегрузки ряда разделов далекими от практики и усложняющими восприятие генетическими подробностями, но даже поблагодарил за конкретные предложения по использованию тестовых заданий для текущего контроля усвоения материала в процессе обучения.

 

СЭС Свердловского района г. Москвы.

 

В стенах Свердловской СЭС, в составе ее коллектива, мы прожили четыре десятилетия. На наших глазах, а часто при нашем участии произошло много памятных событий. Менялись границы обслуживаемых территорий, адреса размещения служб, перечень курируемых объектов. Приходили новые и уходили старые сотрудники. Мы росли и мужали, обзаводились семьями, растили детей а потом внуков и даже правнуков. И, подчиняясь законам природы, старели сами. Шла смена поколений. Одни уходили на пенсии или, увы, из жизни. Другие, молодые и полные сил, начинали свой профессиональный жизненный путь. Они становились опытными специалистами, возглавляли работу отделов и лабораторий, занимали руководящие должности.

 

Сначала немного о районе, его границах и характеристиках. О размещении и вынужденных переездах отделов и лабораторий СЭС.

 

Вспоминается знакомство с СЭС весной 1953-го. Оперативные отделы размещались в двухэтажном строении на Садово-Каретной 3/36. Всего четыре комнаты. Отдельные кабинеты - у главврача и эпидотдела. Гигиенические отделения имели по несколько рабочих столов в двух общих комнатах. Соседями СЭС являлись районный трест столовых, райпищеторг, ремстройтрест и районная прокуратура. Лаборатории размещались отдельно. Бактериологическая лаборатория - на ул. Чехова д. 7, а санитарно-гигиеническая - на Козицком пер. 1а.

 

Конец 1956-го. Район расширяется за счет части территорий смежного Бауманского. Присоединяются кварталы между Неглинной и ул. Кирова, в том числе объекты саннадзора по Пушечной, ул. Жданова и части площади Дзержинского.

 

Середина 1957 года. Ликвидируется Коминтерновский район Москвы. Границы Свердловского района поэтапно отодвигаются за пределы Садового кольца. Сначала до Лесной улицы, а потом в сторону Савеловского вокзала, захватывая Сущевский вал. В СЭС приходит группа сотрудников бывшей Коминтерновской СЭС. Несколько раз меняются границы обслуживаемой территории и объектов санитарного надзора в районе ул. Горького. Сначала в сферу обслуживания включают правую сторону улицы. Через три или четыре года эту территорию возвращают смежному Советскому району.

 

1958 год. Помещение по Садово-Каретной готовится к сносу. Оперативные отделы осваивают первый этаж на Неглинной д. 14. Паразитологи переезжают на Страстной бульвар, а вирусологи-с ул. Чехова на 1-й Колобовский д. 15.

 

В середине шестидесятых годов санитарно-гигиеническая лаборатория уступает помещение по Козицкому пер. 1а для служб Гастронома №1 и переезжает в старинный особняк по Дегтярному переулку, занимая бельэтаж здания, над помещениями районной молочной кухни. В 1965-м, при внутрирайонной реорганизации, коснувшейся нескольких лечебно-профилактических учреждений РЗО, вирусологическая лаборатория СЭС переезжает с 1-го Колобовского в помещение на Петровке д. 30.

 

Очередное районирование конца шестидесятых - начала семидесятых годов. К Свердловскому району присоединяют территории и объекты по правой стороне Ленинградского проспекта в сторону стадиона «Динамо». В том числе. ул. Марины Расковой, ул. Правды, Верхняя и Нижняя Масловка, Башиловская, Петровско-Разумовский проезд, кварталы между стадионом «Динамо» и Савеловским вокзалом. Немного позже присоединяются территории и объекты за Савеловским вокзалом, по Бутырской ул. до кольцевой железной дороги – нашей новой границы с Тимирязевским районом. Вместе с территориями значительно увеличиваются население и количество объектов надзора. В район приходит ряд крупных предприятий и НИИ, заводы «Знамя Революции», «Знамя труда», Трубный завод, фабрика «Свобода», Гипронииавиапром.

 

Кажется в 1970-м или начале 1971-го - серьезное чрезвычайное происшествие. Пожар в здании санитарно-гигиенической лаборатории на Дегтярном переулке. Основная версия случившегося – возгорание в дымоходе производственного цеха молочной кухни. Вынужденное переселение сангиглаборатории с Дегтярного переулка на Вятскую, в помещения, освобождаемые лабораторией Тимирязевской СЭС.

 

1971-72 гг. Начало освоения помещений на Кузнецком Мосту д. 1/8, освобождающихся после ликвидации д/я №261. Сначала переезд в основное здание оперативных отделов с Неглинной д. 14, а затем поэтапное заселение «лабораторного крыла» отделениями сан. гиг. лаборатории, переезжающими с Вятской. В 1975-м - переезд с Петровки вирусологической лаборатории и в начале 1977-го - переезд с ул. Чехова бактериологической лаборатории. Впервые все структурные подразделения райСЭС удается воссоединить «под одной крышей».

 

В середине восьмидесятых - реорганизация структуры Санэпидслужбы. СЭС стали именоваться Центрами Государственного санитарно-эпидемиологического надзора.

 Последняя для меня миграция и смена адресов состоялась в 1989-90 году. Вместо трех десятков городских районов в Москве образуются десять территориальных административных округов. Свердловский район вместе с частью территорий и объектов обслуживания других центральных городских районов входит в ЦАО - Центральный Административный Округ столицы. Формируется новая структура, комплектуется новый штат. И происходит «великое переселение» по новым адресам. Отделы и лаборатории ЦГСЭН в ЦАО занимают часть помещений нескольких бывших районных ЦГСЭН - на Кузнецком Мосту, Фуркасовском переулке, Красногвардейском бульваре и на Большой Коммунистической улице. Это переселение и последующая десятилетняя работа новой службы подробно изложены в книге «Будь здоров, округ!», изданной в 2001 году под редакцией Главного врача ЦГСЭН в ЦАО Эвелины Ивановны Чигиревой.

 

Вспоминая о районе, с которым на протяжении десятков лет был связан, могу показаться необъективным. Но искренне считаю «свой» Свердловский особенным. Так сложилось, что именно на нашей территории размещались крупнейшие культурные и торговые центры города, дислоцировалось значительное количество министерств Союзного и Республиканского подчинения. Вот краткий перечень хотя бы некоторых из них:

 

Крупные культурно-зрелищные объекты - ГАБТ, Малый театр, МХАТ, театр Оперетты театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, Цирк на Цветном бульваре, Концертный зал им. Чайковского. Были периоды, когда на нашей территории работали Театр Сатиры и «Современник». Много культурно-зрелищных мероприятий проводилось в Колонном и Октябрьском залах Дома Союзов.

 

В Свердловском районе располагались основные «гиганты» столичной торговли того периода времени – ГУМ, ЦУМ и Детский Мир, ряд больших гастрономов («Елисеевский», «Москва» и др.). Работали крупные гостиницы и рестораны – «Москва», «Гранд-Отель», «Метрополь», «Интурист», «Славянский базар», «Астория» (Центральный), «Аврора» (Будапешт), «Савой» (Берлин), «Армения», «Арагви», «Узбекистан», «Эрмитаж», «Минск».

 

Когда в сферу обслуживания входила правая сторона ул. Горького, объектом надзора были службы, размещающиеся в здании Моссовета. В годы строительства Кремлевского дворца съездов мы курировали это строительство на территории Кремля.

 

На территории района дислоцировались Госплан СССР, Госстрой СССР, Совмин РСФСР, Министерство Морского флота СССР. Министерство речного флота РСФСР Министерство Госконтроля СССР, Министерство станко-инструментальной промышленности СССР, Министерства здравоохранения СССР и РСФСР, крупные НИИ и госучреждения, Главки Союзного и республиканского подчинения.

 

Подтверждая «значимость» района не претендую на полноту приведенных примеров. Вспомнил только то, что пришло на ум. Остаюсь при убеждении, что Свердловский район был важным культурно-зрелищным и торговым центром столицы. А возможность контактов с размещенными на его территории Госучреждениями помогала решать отдельные проблемные для службы вопросы.

 

Попытаюсь на паре примеров вспомнить о некоторых «коллективных» формах нашего общения.

 

Традиционным для Свердловской райСЭС воспитательно-образовательным мероприятием были т. н. еженедельные «среды». Руководители отделов и лабораторий посещали оперативные совещания у главного врача, производственные «пятиминутки». «Среды» же позволяли заслушивать и обсуждать животрепещущие общественно-политические и производственные темы всем коллективом сотрудников. Обычно заранее готовились месячные и квартальные тематические планы, определялся круг докладчиков - сотрудников СЭС и приглашенных лекторов. Помимо плановых тем на «средах» можно было оперативно обсуждать текущие производственные вопросы, заслушивать отчеты отделов и лабораторий, чествовать юбиляров. Перед коллективом выступали с лекциям специалисты ГорСЭС, научные сотрудники профильных НИИ, ученые. Выступали с подготовленными темами докладов и вирусологи. В период проведения на нашей производственной базе государственных испытаний детской противогриппозной вакцины дважды в качестве докладчика выступал академик М. П. Чумаков. Об интерфероне и СПИДе рассказывала Ю. Н. Мастюкова. Несколько раз приглашались научные сотрудники кафедры гигиены питания МОЛМИ и Института питания АМН, кафедры коммунальной гигиены НИИ им. Сытина. В начале шестидесятых нашим гостем был Э. Цесарский, рассказавший о работе в качестве партизанского врача в отряде Д. Медведева. В канун ежегодного празднования Дня Победы нашими гостями неоднократно были мои фронтовые товарищи, однополчане (полковники Колесов, Печенкин, Моисеенко и др.). Пел для нас фронтовые песни командир разведроты моей бригады Семин, рассказывал об интересных встречах и памятных событиях фронтовых лет бывший разведчик главный художник редколлегии журнала «Здоровье» Терехов. Выступал ефрейтор Сунгуров, подаривший коллективу копию своего портрета (известной картины художника Александра Шилова «Победитель»). Обзоры на военно-политические темы делал работавший в качестве военного советника в Анголе и Сомали полковник Виноградов. Был цикл лекций по тематике ГО. На одной из «сред» вирусологи показали выполненный на слайдах сюжет, посвященный двадцатилетию лаборатории. Привел только краткий перечень содержания некоторых наших «Сред», которые проводились на Неглинной 14 и на Кузнецком Мосту 1/8 в течение трех десятков лет.

 

Неоднократно мы совместно отмечали торжественные даты – Новый Год, 8-е Марта, День Победы. Эти мероприятия обычно организовывали в стенах СЭС, а иногда – заказывали столы в расположенном рядом с Неглинной д. 14 ресторане «Будапешт».

 

Если мне не изменяет память, то эта коллективная встреча, посвященная Международному женскому дню, произошла на Неглинной в марте 1959 года. Всю подготовку праздника взяли на себя мужчины Был праздничный стол, подарки, лотерея и, в качестве сюрприза для большинства, неожиданный и необычный по составу исполнителей концерт. К нам приехала довольно большая группа артистов МХАТа. Организовал «концертную бригаду» М.Г. Гилельс. В ее составе были родственники и друзья его семьи, в т. ч. несколько народных и заслуженных артистов. Запомнился скетч, сыгранный отцом и сыном Леонидовыми. Приехал со своим аккомпаниатором и пел для нас уже ставший к тому времени очень популярным исполнителем Владимир Трошин.

 

 

ОБ «ОДНОПОЛЧАНАХ»  (О коллегах по работе в СЭС, о товарищах и друзьях).

 

 

Конец февраля 1953-го года. Первые встречи, первые знакомства, первые впечатления. Мы, группа выпускников санитарно-гигиенического факультете МОЛМИ, знакомимся с СЭС где предстоит трехмесячная стажировка в качестве субординаторов. Сопровождавший группу доцент кафедры ОЗ Бродский представляет нас исполняющей обязанности главного врача СЭС Антонине Тимофеевне Полозовой. В кабинете главврача присутствует еще несколько человек - старший пищевой санитарный врач Мирон Григорьевич Гилельс (он же по совместительству зам. главного врача и будущий руководитель нашей практики), заведующая промышленным отделом Валентина Митрофановна Демидова, врач коммунального отдела Семенова, пом. санврача школьного отделения Елена Францевна Дадей, участковый эпидемиолог Григорий Наумович Райхштат. В ходе стажировки предстоит работа во всех оперативных отделах. СЭС и мы вступаем в контакт с другими сотрудниками. Запомнились совместные выходы на объекты надзора с санитарными врачами Е. С. Котовой, А. П. Кулаковым, А. Шац, эпидемиологом Э. А. Берлович, помощниками санитарных врачей С. Г. Арутюновой, Н. Васильевым, врачом-паразитологом С. М. Якир. В ходе подготовки реферата, связанного с санитарной бактериологией, знакомлюсь с заведующим бак. лабораторией Ю. И. Литинским, бактериологами С. М. Кагановской, Л. И. Агафоновой, с лаборантами Валей Апанович и Вероникой Аветикянц.

 

Приглашение на последующую работу в СЭС я получил от М.Г. Гилельса уже после первых пары недель субординаторства, и к концу практики окончательно определился для себя с местом дальнейшей работы. Если, конечно, удастся добиться соответствующего распределения в МОЛМИ.

 

Потом были почти четыре года работы санитарным врачом в районном тресте столовых с одновременным совместительством в СЭС. Главным врачом СЭС с осени 1953-го работал М.Г. Гилельс., который не скрывал, что видит во мне своего будущего помощника и заместителя. Он способствовал моей стажировке во всех структурных подразделениях СЭС. Еще до вступления в основную штатную должность я постоянно встречался со многими сотрудниками оперативных отделов СЭС и лабораторий.

 

Попытаюсь восстановить в памяти расширяющийся с годами круг деловых и товарищеских знакомств. Из Коминтерновской СЭС к нам на работу переходят зав. лабораторией Г. А. Стычинский, ст. школьный врач Н. Д. Орловская, пищевой санврач В. С. Левина, врач-эпидемиолог А. А. Шапиро. Старшим пищевиком с середины пятидесятых годов работает Р. Н. Злотник. Заведовать эпидотделом начинает Г. Н. Райхштат. В эпидотделе с середины пятидесятых работают молодые врачи Г. В. Карпова, И. Л. Ушаева, З. И. Лютых. Совмещая у Ю. Литинского в качестве бактериолога, работаю с врачами Г. П. Николаевским, С. Кагановской, Р. Зельманович, с лаборантами Л. Рогановой, В. Штурм. К этому периоду времени относится начало деятельности на поприще практической вирусологии. Приняв заведование лабораторной службой СЭС, тесно сотрудничаю с коллективом санитарно-гигиенической лаборатории. Вспоминаю многолетние служебные и товарищеские взаимоотношения с врачом-гигиенистом В. С. Леонтович, химиками Н. И. Николаевой, К. И. Эповой, К. М. Радиной, А. Г. Гилодо, Р. Я. Кальманович, вспоминаю наших лаборантов Винокур, Р. Долинского, И. Стрельникову, секретаря-машинистку В. Моргунову, зав. складом Г. Усову. После служебной командировки М.Г. Гилельса в Ростов и Таганрог у нас появляется новый старший коммунальный врач Ю. А. Бателло. В школьную группу приходят А. Азерьер и Алтухова. В пищевой отдел – И. Т. Краленков, Г. Сыркова. В пятидесятых - шестидесятых годах в бак. лаборатории работают врачи В. С. Позина, И. Л. Гофман, Т. Вебер, Т. Н. Брокер, Н. С. Кузнецова, И. О. Пильч. После перехода Ю. Литинского в МосгорСЭС, бактериологической лабораторией заведуют поочередно Г. А. Стычинский, Л. И. Агафонова, Кановер, а потом, все последующие годы, – И. О. Пильч. В эпид. отделе с Г. Райхштатом, А. Шапиро и Э. Берлович начинают работать М.Г. Рюмина, М. Ф. Карасева, Р. Ф. Лейкина, Е. В. Жданова, в ЖКО – П. В. Сафонов, П. П. Шиманов, в орг. отделе и мед. статистике – Лыткина. Санитарным отделом СЭС некоторое время заведует Маргарита Кулакова, впоследствии перешедшая в аппарат МЗ РФ. Остались в памяти пришедшие в более поздние годы эпидемиолог Л. В. Калибрин, врачи промышленного отдела В. П. Денисов и В. О. Скорин. Потом, в середине семидесятых, в качестве заведующей пищевым отделом приступает к работе в СЭС Эвелина Ивановна Чигирева, заменившая ушедшего по состоянию здоровья Р. Злотника. Примерно в эти же годы приходит Н. И. Хитрова, которая вскоре принимает заведование санитарным отделом. В пищевом отделе начинает работать Тамара Королева. Привел только некоторые сохранившиеся в памяти фамилии коллег по службе. За давностью кое-что ушло из памяти.

 

Хочу вспомнить о наших «тыловых службах», помогавших в работе. Много лет приходилось заниматься хозяйственными проблемами и часто общаться с завхозами и шоферами, слесарями и бухгалтерами. Вот некоторые из них. Заведующие хозяйством СЭС в разные годы - Николай Бакумов, Антон Малахай, Ефим Зарх, Володя Бугров, Люба Громова, Алевтина Жирухина. Наш бессменный истопник и слесарь-водопроводчик Иван Игнатьевич Кулямзин. Шофера Коля Алфимов, Коля Артанов, Николай Дмитриевич Дмитриев (НДД), Володя Львов. И снова Володя Бугров, который совмещал в должностях завхоза и шофера. Бухгалтер СЭС Лида Смирнова, бывшая моя зав. складом, а потом – бухгалтер Галя Усова, бухгалтера Централизованной бухгалтерии РЗО, возглавляемой Раисой Леонидовной Яшиной.

 

Немного о тех, с кем дружно работали на протяжении многих лет.

 

Мирон Григорьевич Гилельс

 

О начале нашего знакомства уже упоминал. Сблизили нас сходный фронтовой анамнез, увлеченность работой и целеустремленность при выполнении поставленных задач. Определенную роль могли иметь близкие по возрасту и семейному положению интересы. Наши первенцы, мой Олег и его Гриша, были одногодками. Еще в процессе прохождения субординатуры мы уже были знакомы семьями. И потом встречались в домашнем кругу. Вспоминаю семейные вечера с интересными собеседниками – братом М.Г. Гилельса Эмилем Гилельсом, сестрой Лизой, ее мужем Леонидом Коганом. Помню совсем маленького Павлика Когана. Сыновья М.Г. Гилельса, Гриша и Миша, выросли на моих глазах. Маленького Мишу не раз носил на руках и помогал укладывать спать. Помню, как увлеченно совместно с М.Г. Гилельсом делали «Санитарное описание Свердловского района». Запомнились контакты с рядом ведущих в те годы работников санитарной службы города– с М. С. Соколовским, зав. орг. отделом ГорСЭС Вебером, с автором тогдашнего бестселлера «Записки партизанского врача» Э. Цесарским, с руководством сан. эпид. управлений МЗ СССР и РСФСР. Проработав в районе более тридцати лет, в том числе четверть века главным врачом СЭС, М.Г. Гилельс пользовался заслуженным авторитетом в Райисполкоме и РК КПСС, был в хороших деловых и товарищеских отношениях с районным и городским руководством. Многократно избирался депутатом Райсовета и руководил рядом депутатских комиссий. Должен признаться, что не оправдал надежд на постоянную работу в качестве его заместителя. После двух - трех лет работы в СЭС понял, что голое администрирование мне не по душе, что мне больше нравится практическая и аналитическая работа в лаборатории. И уже в начале шестидесятых неоднократно просил о переводе на штатную должность врача-вирусолога. Будучи многие годы активным помощником во всех его начинаниях, оставался в должности «ИО». В шестидесятые-семидесятые годы много раз заменял М.Г. Гилельса на время служебных командировок и отпусков, но всегда ожидал его возвращения и с радостью сдавал ему дела. Вспоминаются сближающие нас частые «неслужебные контакты» в узком кругу единомышленников, товарищей по службе. Вместе отмечали юбилейные даты, праздники. Прошло много лет с тех пор, как М.Г. Гилельс ушел из жизни, но я всегда с теплом вспоминаю о нем и благодарен судьбе за совместно проведенные годы.

 

В 2006-м году, в канун празднования годовщины Дня Победы, в Московском ЦГСЭН я встретил Михаила Мироновича Гилельса, заведующего отделом компьютерных технологий. Того самого Мишу, которого в середине пятидесятых доставал из под стола и укладывал спать. А потом общался с супругой М. Г Надеждой Николаевной Гилельс. Вспоминали памятные нам события полувековой давности. Еще раз убедился, что жизнь продолжается. Что место отцов и дедов занимают наши дети и внуки.

 

Юрий Исаевич Литинский.

 

Уже вспоминал о знакомстве и первых годах совместной работы. Ю. И. был автором проекта перепланировки строения на Чехова 7 и создания бактериологической лаборатории, взявшей на себя функции маломощных микробиологических отделений, действовавших при ЛПУ района. Работали вместе до 1963 года. Опубликовали в соавторстве с ним две научно-практические работы, посвященные методам обследования на бактерионосительство декретированных контингентов. После перехода в горСЭС наши дружеские контакты продолжались. Встречались в рабочей обстановке и дома, семьями. Строго соблюдалась традиция совместного подведения итогов ежегодной охоты и рыбалки Ю. И. и Г. Николаевского с дегустацией их охотничьих трофеев. Был на защите его кандидатской диссертации, посвященной совершенствованию методов микробиологической диагностики тифо-паратифозных инфекций. Потом он более двадцати лет заведовал микробиологической лабораторией НИИ эпидемиологии АМН СССР. Был консультантом академика Покровского при решении вопросов лабораторной диагностики возбудителей тифо-паратифозных инфекций и внедрении в практику работы практического здравоохранения новых прогрессивных методов исследований. Работал руководителем группы бактериологов в низовьях Волги и в Астрахани во время ликвидации эпидемии холеры на юге страны. В середине семидесятых вместе с М.Г. Гилельсом присутствовал на защите его докторской диссертации. С удовольствием вспоминаю и ценю нашу многолетнюю дружбу.

 

Георгий Петрович Николаевский

 

О первых годах совместной работы уже вспоминал. Как и с Ю. И. Литинским, наша дружба с Георгием поддерживалась на профессиональном поприще и дома. Хорошо помню семейные контакты, его супругу и тещу. Так сложились жизненные обстоятельства, что я со своей семьей даже несколько лет жил в его бывшей «квартире» на Успенском пер. 11, когда Георгий получил от ГорСЭС новую жилплощадь. Дружеские встречи продолжались когда Георгий работал в аппарате Минздрава СССР. Прерывались только на время его служебных командировок. Года три он проработал представителем России в ВОЗ, в Женеве. Ездил в США. И примерно два года находился в Индии, участвуя в ликвидации последствий эпидемии натуральной оспы. Итогом этой командировки стала монография «Натуральная оспа», написанная в соавторстве с главным государственным санитарным врачам СССР П. Бургасовым. Темой его кандидатской диссертации стали вопросы реорганизации карантинной службы в стране. Георгий никогда не забывал о нас, делился впечатлениями о своих зарубежных поездках. Подарил мне привезенный из США шприц-дозатор и два комплекта слайдов, посвященных работе в очагах натуральной оспы. В конце семидесятых перешел из эпид. отдела МЗ на работу в НИИ тропической медицины, где заведовал отделом экзотических инфекций. Виделись реже, поддерживая контакты по телефону. Осталась добрая память о единомышленнике, товарище и друге.

 

 

 

 

Память о друзьях

«Три товарища». Декабрь 1956г.

 

 

Юрий Александрович Бателло

 

К нам Юра пришел в конце 1960-го. После окончания Ростовского мединститута он года два проработал главным врачом СЭС в райцентре Матвеев Курган, недалеко от Таганрога. Со слов Ю. А. знаю, что в его СЭС было всего две врачебных ставки и работать приходилось по всем направлениям санитарного надзора. Весной 1960-го он познакомился с Гилельсом, проверявшим в составе комиссии МЗ СССР работу обл. СЭС в Ростове на Дону, горСЭС в Таганроге и нескольких райСЭС. Оставил о себе положительное впечатление у членов комиссии и заручился обещанием М.Г. Гилельса о возможном трудоустройстве в Москве. Познакомившись с Бателло, я уговаривал его занять ставку заведующего лабораторией на Козицком переулке, что позволило бы мне полнее переключиться на вирусологию. Но из нескольких предложенных вариантов трудоустройства он избрал для себя коммунальную гигиену. И оставался верен этой профессии все годы работы в СЭС. Заведуя ЖКО, Ю. А. сотрудничал с районными службами быта, курировал работу с жалобами населения, работал в составе жилищной комиссии Исполкома, много лет осуществлял надзор за районной загородной базой отдыха. Почти два десятка лет избирался секретарем партийной организации СЭС и мне доводилось часто контактировать с ним на общественном поприще. Сохранилась добрая память о четырех десятилетиях совместной работы.

 

Григорий Наумович Райхштат.

 

Заведующий эпидемиологическим отделом СЭС с середины пятидесятых до конца восьмидесятых годов. Один из ведущих специалистов по вопросам эпидемиологии в санитарной службе города. Автор и соавтор ряда научно-практических работ по широкому спектру курируемых эпидотделом инфекций, многих публикаций в ЖМЭИ и докладов на городских конференциях. Под его руководством наш эпидотдел на протяжении многих лет считался одним из лучших в городе. В числе опубликованных научно-практических работ несколько вирусологических и иммунологических тем мы сделали в соавторстве с Г. Н. Райхштатом.

 

Георгий Александрович Стычинский

 

Работал у нас в конце пятидесятых и в шестидесятых годах около десяти лет, заведуя поочередно санитарно-гигиенической лабораторий на Козицком пер. и бактериологической лабораторией на ул. Чехова. Грамотный, опытный микробиолог. Дважды избирался председателем профкома СЭС. «Вписался » в дружный мужской коллектив микробиологов и вирусологов на ул. Чехова, но не смог контактировать с хозяйственниками и М.Г. Гилельса по вопросам обеспечения лаборатории расходным имуществом. По личным мотивам в конце шестидесятых годов перевелся в городскую дезинфекционную станцию, где несколько лет работал заведующим бактериологической лабораторией. Рано ушел из жизни из-за тяжелого заболевания.

 

Рафаил Наумович Злотник

 

Заведующий пищевым отделом СЭС с середины пятидесятых до конца семидесятых годов. Товарищеские и дружеские взаимоотношения у нас с ним поддерживались все годы совместной работы. Встречались семьями. В памяти остается много пережитого, успехов и трудностей на работе и дома. В меру сил старался помочь, когда Р. Н. тяжело заболел и вынужден был оставить работу.

 

Антонина Тимофеевна Полозова

 

В годы войны и в первые послевоенные годы работала государственным санитарным инспектором. С появлением Санэпидстанций несколько лет заведовала пищевым отделением СЭС. В 1952-53 гг. исполняла обязанности главного врача Свердловской райСЭС. В последующие годы – врач пищевого отделения. Специалист высокой квалификации. Пользовалась заслуженным авторитетом в коллективе и на курируемых объектах. Запомнил Антонину Тимофеевну как очень ответственного, исполнительного сотрудника, чуткого и внимательного к людям товарища.

 

Лариса Ивановна Агафонова

 

Врач-бактериолог с большим производственным стажем и опытом работы. В лаборатории СЭС на ул. Чехова 7 вела диагностику капельных инфекций и санитарную бактериологию. Лариса Ивановна была первым моим «учителем», консультируя тему реферата еще при прохождении субординатуры весной 1953 года. Запомнил ее, как «активного», деятельного председателя профсоюзного комитета СЭС. В начале семидесятых годов Л. И. несколько лет заведовала нашей бактериологической лабораторией.

 

Нина Ивановна Николаева

 

Химик с высшим образованием пищевого отделения санитарно-гигиенической лаборатории СЭС на Козицком пер. 1а. В 1953-57гг. - секретарь парторганизации СЭС. В первые годы моей работы была наставником и активным помощником, вводя в курс производственной деятельности отделений лаборатории (особенно по вопросам хозрасчетных анализов для Госторгинспекции и ОБХСС). В 1958 году я принимал у Н. И. дела партийной организации СЭС. Грамотный, опытный специалист, пользующийся заслуженным авторитетом у коллег по работе и у администрации СЭС.

 

Иван Тимофеевич Краленков

 

Помощник санитарного врача отделения гигиены питания. Фронтовик, военфельдшер. Пришел в СЭС в середине шестидесятых. Принимал активное участие в общественной жизни коллектива. Несколько лет избирался председателем профсоюзного комитета СЭС. Ушел из жизни в середине семидесятых из-за тяжелого инфаркта миокарда.

 

Нонна Давыдовна Орловская

 

Заведующая школьным отделением СЭС. Проработали вместе с конца пятидесятых по конец восьмидесятых годов. В СЭС практиковалась совместная работа со «школьниками» (отделением гигиены детей и подростков) сотрудников других подразделений. Ежегодно в районе функционировало несколько десятков стационарных пионерлагерей и загородных баз отдыха и отделение своим небольшим штатом физически не могло обеспечить должный контроль за ними. Поэтому приходилось помогать проверять готовность загородных баз детского отдыха к сезонному обслуживанию. Довелось не только выезжать в составе комиссий для приемки лагерей или проверять их работу в течение смен, но иногда помогать Н. Д. обобщать результаты предупредительного и текущего санитарного надзора в виде справок для районной лагерной комиссии или для города. Запомнилась моя командировка летом 1981 года в составе комиссии Райисполкома для проверки работы школьных лагерей труда и отдыха в Ростовской и Запорожской областях. Н. Д. ушла на пенсию при реорганизации структуры службы в конце 1989 года.

 

Виктор Павлович Денисов

 

Врач отделения гигиены труда. Работал в СЭС с середины семидесятых до 1989 года. Участник ВОВ, полковник медицинской службы. В 1942-м, под Москвой, был начмедом кавалерийского полка в корпусе генерала Доватора, а войну закончил начальником мед. службы зенитной арт. дивизии в Берлине. В послевоенные годы работал в учреждениях связанных с разработкой мер радиационной защиты и охраны труда в атомной энергетике. У нас в СЭС курировал работу нескольких предприятий и НИИ. Авиационной промышленности. Эрудированный специалист, а в сложных случаях - консультант по вопросам гигиены труда для молодых сотрудников. Запомнился мне В. П. и как наш постоянный пропагандист, руководитель семинара политучебы. В узком кругу, незадолго до последней реорганизации службы, отмечали его семидесятипятилетие. Последняя моя личная встреча с ним состоялась в 1994 году, когда посещал его на дому в связи с заболеванием. В. П. не дожил до приближающейся памятной для него даты - торжеств по поводу пятидесятилетия Победы в ВОВ.

 

Галина Васильевна Карпова

 

О совместной нашей работе уже упоминал. Запомнил ее еще субординатором МОЛМИ, а. потом - эпидемиологом. на участке поликлиники №17. Знал о положительных отзывах Г. Н. Райхштата на работу молодого специалиста, ее серьезном, ответственном отношении к порученному делу. В конце 1959-го – начале 1960-го года, вскоре после ликвидации последствий заноса в Москву оспы, был рад получить ее согласие перейти из эпидотдела в вирусологическую лабораторию. После специализации на кафедре вирусологии ЦОЛИУВ началась наша совместная работа, продолжавшаяся более сорока лет. Г. В. всегда была верным и надежным товарищем. Большинство научно-практических обобщений, докладов и публикаций были сделаны нами в соавторстве. Параллельно с практической вирусологией оба занимались педагогической работой и около двух десятков лет вели курс микробиологии и гигиены в мед. училище №13 им. Филатова. За время долголетнего сотрудничества и партнерства были соучастниками многих событий на работе и в личной жизни. Самые теплые воспоминания остались о членах ее семьи, о Евгении Васильевиче Карпове, о дочке и внучке. Г. В. продолжает трудиться в вирусологическом отделении микробиологической лаборатории Центра Гигиены и Эпидемиологии в ЦАО и я желаю ей творческого долголетия на поприще практической вирусологии, здоровья и сил для дальнейшей плодотворной работы.

 

Сохранилась добрая память об Е. Ф. Дадей, С. Г. Арутюновой, М.Г. Рюминой, М. Ф. Карасевой, А. А. Шапиро, Л. В. Калибрине, П. В. Сафонове, В. С. Леонтович, И. И. Пильч, Т. Н. Брокер, Н. С. Кузнецовой, В. Н. Аветикянц и многих-многих других.

 

Василий Арсентьевич Стасюк

 

Среди хозяйственных руководителей районного звена запомнился заместитель директора «Гипронииавиапрома» Василий Арсентьевич Стасюк. Мы встречались с ним на заседаниях лагерной комиссии Исполкома, на бюро РК Народного Контроля. А в основном – при проверках готовности к работе принадлежащего НИИ пионерлагеря, куда довелось неоднократно ездить. Сблизили воспоминания о военной молодости и, в частности, о Севастополе. В случайной беседе по пути следования из пионерлагеря в Москву я узнал, что Стасюк служил в 1941-м в Севастополе, получил там тяжелое ранение, после которого по состоянию здоровья перешел на гражданскую службу. Полученная мной в начале войны в Севастополе контузия лишила меня возможности стать морским офицером и вынужденно перепрофилировала в медика. Заехав на обратном пути ко мне на работу, мы с В. А. выпили «фронтовые сто грамм» за общий морской анамнез. Я показал тогда ему наш единственный экземпляр американского шприца-дозатора. (Дозатор системы «Корнуэл» подарил Г. П. Николаевский, побывавший в командировке по линии ВОЗа в США). Рассказал, как помогает нам в работе этот шприц и посетовал что нет возможности приобрести еще пару подобных дозаторов. Стасюк сам позвонил мне через два дня и договорился о встрече. Вместе с ним в лабораторию приехал начальник модельного цеха НИИ. Познакомившись с техническими характеристиками дозатора, они забрали с собой его детали. А еще через неделю я поехал в Гипронииавиапром за пятью новыми шприцами, которые потом служили нам верой и правдой много лет.

 

Существовала «полулегальная» форма приобретения медицинской техники и расходного имущества. В авральном порядке мы иногда выписывали в конце календарного года счета, которые оплачивало Министерство здравоохранения. Планово-финансовое управление МЗ СССР делало подобное «перераспределение» за счет средств, неиспользованных по каким-либо причинам Минздравами союзных республик. В середине декабря 1970 года М.Г. Гилельс сказал, что появилась возможность приобрести для СЭС партию лабораторной мебели, ранее предназначавшейся одной из среднеазиатских республик. Я немедленно поехал в планово-финансовое управление МЗ за документом в адрес Новгородского мебельного комбината – финансовым поручительством Минздрава СССР на оплату пятидесяти лабораторных столов и такого же количества лабораторных шкафов. Предстояла срочная поездка в Великий Новгород, так как все операции надлежало завершить в течение трех-четырех дней. Выручил нас Василий Арсентьевич Стасюк. Он за один день оформил на мое имя командировку в Новгород, забронировал одноместный номер в гостинице и железнодорожные билеты в оба конца. Оформление заказа и отгрузку мебели я тогда завершил в трехдневный срок. Успел даже перед отъездом по собственной инициативе посетить Новгородскую городскую СЭС, познакомиться с заместителем главного врача и посмотреть их лаборатории. В Москву три вагона с отгруженной для СЭС мебелью пришли почти вслед за моим возвращением из командировки.

 

Василий Арсентьевич Стасюк скончался от тяжелой болезни в середине семидесятых годов. Осталась добрая память об очень хорошем, душевном человеке.

 

 

КРАСНОГВАРДЕЙСКИЙ БУЛЬВАР

 

 

Немного о годах, проведенных на Красногвардейском бульваре. Сложная реорганизация ЦГСЭН 1989-90 годов затронула судьбы многих. Для кого-то структурные преобразования ускорили выход на пенсию. А для большинства - меняли привычный уклад жизни, адреса размещения, смену персонального состава коллективов отделов и лабораторий. И трудности перебазирования сложной лабораторной материально-технической базы.

 

Признаюсь, что переезд вирусологов с Кузнецкого Моста на Красногвардейский бульвар дался мне нелегко. Жаль было ломать хорошо оборудованное, обжитое, ставшее для нас вторым «родным домом» помещение, демонтировать налаженную аппаратуру, нарушать привычные рабочие контакты с коллегами из ГИСКа, РИАЦ. Потом был примерно двухмесячный этап «переезда». Тяжелую, громоздкую аппаратуру и мебель грузили и разгружали сами. Помогал наш шофер Саша Рыжов. Его медицинский «Рафик» ограничивал объемы грузов, машину удавалось получить два-три раза в неделю на пару часов. С Сашей мы сделали тогда 28 ездок! Два раза с помощью В. О. Скорина получали от троллейбусного парка большой грузовой фургон – троллейбус, имевший дополнительный автобусный двигатель.

 

В январе-феврале 1990-го обживали и как могли благоустраивали большой холл в лабораторном помещении на 1-м этаже здания, перегородив его стенкой из медицинских шкафов на две временные рабочие «комнаты».

 

До переезда я был знаком и изредка контактировал по работе только с заведующей Краснопресненской межрайонной вирусологической лабораторией З. И. Лютых. Теперь познакомился еще с несколькими новыми для меня сотрудниками, в т. ч. с врачом-вирусологом М. К. Ксенофонтовой, лаборантами Л. Макаровой, Н. Барковской и др. Формально слияние коллективов двух межрайонных вирусологических лабораторий, Свердловской и Краснопресненской, начало нашей работы в составе вирусологического отделения микробиологической лаборатории ЦГСЭН в ЦАО, произошло в конце января - феврале 1990-го. Воссоединились два устоявшихся коллектива, имевших свои многолетние привычки и традиции, свой «уклад жизни». Конфликтных ситуаций у нас не было, кроме взаимных личных трений между Ксенофонтовой и Лютых. Но чувствовал я себя на новом месте не по всем позициям комфортно. Поэтому самый сложный период - переезда и первых месяцев работы в новых условиях - я оставался в должности заведующего. А потом решил отказаться от администрирования и дорабатывать оставшиеся «трудовые» годы в качестве врача-вирусолога. Написал заявление на имя главного врача Центра Э. И. Чигиревой и в апреле 1990-го года передал функции заведования отделением Зинаиде Ивановне Лютых.

 

В девяностые годы все мы вместе со страной оказались в переходном периоде между исчезающим старым и медленно зарождающимся новым. И привыкали к нему, находили робко появляющиеся ростки положительных перемен. Возможность выбора фирм-поставщиков позволила укрепить материально-техническую базу службы, приобрести современное лабораторное оборудование, внедрить в практику работы счетно-аналитическую технику. До ухода на «заслуженный отдых» я еще успел «поучаствовать» в первых этапах компьютеризации службы. Ездил за первыми титровальными установками и считывающими устройствами, за промывателями - «Вошерами», за комплектами новых автоматических дозаторов. Участвовал в их освоении на практике, в приобретении наборов новой лабораторной мебели. Нужно отдать должное организаторскому таланту Светланы Фроловны Астафьевой и ее помощницы Наташи Семеновой, стараниями которых проводились перепланировки помещений на Красногвардейском бульваре и их качественные «евроремонты». За 1991-1998 годы своей работы в качестве вирусолога продолжал жить повседневными заботами службы, посильно участвовать в ее развитии и совершенствовании. С появлением в нашем распоряжении коммерческих тест-систем для ИФА с 1992-93 гг. до ухода на пенсию в 1998 году вел этот раздел работы, занимаясь диагностикой вирусных гепатитов В и С. Вспоминаются поездки в аэропорт Быково с нашим водителем Борисом Малаховым за комплектами поступающих из Нижнего Новгорода тест-систем для ИФА и диагностикумов, за питательными средами для культуры тканей во Внуково. Несколько лет занимался ежемесячной отчетностью по спец. средствам для централизованной бухгалтерии Центра. На Красногвардейском бульваре отметил свои семидесяти и семидесятипятилетие. Из общественных нагрузок остался только на выборных должностях в МГК ветеранов войны. В 1995 году участвовал в Параде Победы на Красной площади. Постепенно менялся кадровый состав отделения. Уже после «воссоединения» двух коллективов вирусологов на Красной Пресне от нас ушла врач-вирусолог М. К. Ксенофонтова, а из Московского областного ЦГСЭН пришла врач-вирусолог Н. П. Владимирова. Был ряд других изменений в кадрах. Но основным, постоянным нашим лаборантским ядром все годы оставались опытные, стажированные сотрудники: Нина Павловна Барковская, Любовь Алексеевна Макарова, Нина Петровна Янзина и Людмила Александровна Трусова. Возникающие проблемные вопросы обычно решали коллегиально. И я с благодарностью помню о дружном коллективе наших врачей и лаборантов, незаменимых «винтиков» большой и сложной машины, работавших рядом многие годы.

 

Попрощался с коллегами в мае 1998-го. Стараюсь по мере возможности не терять контактов, бывать на праздновании очередных юбилейных дат. В 2001 году был участником торжественных мероприятий по поводу десятилетнего юбилея ЦГСЭН в ЦАО.

 

Не стал писать о тех, кто продолжает сегодня трудиться в действующих структурах санэпидслужбы. Считаю, что с моей стороны это было бы некорректным. Приходящее «молодое пополнение» взрослело, мужало и крепло, заменяя выбывающих «ветеранов» и принимая на себя основной груз забот. Работающие сейчас знают и помнят о событиях последних десятилетий в деталях подробнее и лучше меня. Поэтому оставляю им «свободное пространство» для будущих воспоминаний. Капитальный труд с обзором работы ЦГСЭН в ЦАО и его коллектива за 1991-2001 годы был издан под редакцией главного врача Центра Эвелины Ивановны Чигиревой. А произошедшая в 2005-м году реорганизация службы опять открыла просторы для возможного написания будущих «мемуаров».

 

 Я помню и очень ценю сложившиеся рабочие и товарищеские взаимоотношения с Н. И. Хитровой, с ныне здравствующими руководителями службы Э. И Чигиревой, С. Ф. Астафьевой, О. А. Груздевой. С ведущими специалистами, заведующими структурных подразделений И. И. Пильч, В. О. Скориным, Р. И. Черкашиной, Н. С. Хрипачом, К. Ю. Кузнецовой. С главным инженером Н. В. Семеновой. Со многими другими, несущими ответственность за работу санитарно-эпидемиологической службы в ЦАО.

 

С.Ф. Астафьева

О. А. Груздева

Э.И. Чигирева

 

С ностальгией вспоминаю о молодых годах, об уже далеком прошлом. С чувством доброй зависти вижу окрепшую, современную материально-техническую базу службы и широкие возможности для интересной и плодотворной работы. Хочу пожелать действующим «флагманам» - Эвелине Ивановне Чигиревой, Светлане Фроловне Астафьевой и Ольге Александровне Груздевой больших творческих успехов в их нелегком и ответственном труде.

 

Выражаясь любимым «сленгом» несостоявшегося по объективным причинам «морского волка», желаю им: ПРАВИЛЬНОГО КУРСА, ЧИСТОГО ФАРВАТЕРА, ПОПУТНОГО ВЕТРА И ВСЕГДА ИМЕТЬ СЕМЬ ФУТОВ ПОД КИЛЕМ.

 

 

ПОСТСКРИПТУМ

 

 

Что заставило меня возвратиться в уже далекое прошлое? Получив в 2005-м году возможность пользоваться персональным компьютером, неосторожно пообещал коллегам–вирусологам восстановить в памяти историю развития практической вирусологии в районе и городе. Поэтому считал себя должником перед ними за это невыполненное обещание.

 

Жизнь быстротечна, а ее законы суровы. Очень многих живых свидетелей ставших давними событий уже нет. Сохранившиеся крупицы памяти уходят в небытие вместе с нами. Попробовал вспомнить о годах становления практической вирусологической службы, о некоторых памятных событиях второй половины прошлого века, о людях, с которыми довелось встречаться. Память о тернистом пути молодых вирусологов оказалась неотделима от памяти о ставшей для меня родной СЭС. Пусть фрагменты истории Свердловской СЭС пятидесятых-восьмидесятых годов прошлого столетия останутся хотя бы на этих страницах.

 

Вспомню нескольких своих старых товарищей (не сотрудников Свердловской СЭС), встречи с которыми остались в памяти.

 

Игорь Анатольевич Сычеников

 

Познакомились весной 1948-го года на ВУЗовской отчетно-выборной комсомольской конференции. Игорь к этому времени уже год работал секретарем Комитета комсомола МОЛМИ и после окончания конференции знакомился с вновь избранными в состав Комитета членами. Новичков было двое – я и Гриша Церковный (в семидесятых-восьмидесятых годах – зав. отделом мед. статистики МЗ СССР). Наша совместная работа в составе Комитета комсомола МОЛМИ продолжалась почти четыре года, а взаимоотношения вскоре стали дружескими. Вместе готовили материалы к очередным отчетно-выборным собраниям. Были на приеме по вопросам «молодежной политики» у второго секретаря Фрунзенского РК КПСС Фурцевой. Через год меня выбрали членом Пленума Фрунзенского РК ВЛКСМ, где я представлял институтскую комсомольскую организацию. и решал текущие вопросы нашей комсомольской жизни с куратором, секретарем РК ВЛКСМ Таней Гавриловой. Вместе посещали заседания дирекции ВУЗа, когда ректорами 1-го МОЛМИ (сначала Ф. Талызиным, а потом Б. Петровым) решались важные для нас вопросы. В 1951-м Игорь стал заведовать отделом в МГК ВЛКСМ. Были у него на приеме с отчетом о работе комсомольского агитотряда в подшефном Истринском районе Московской области.

 

В начале шестидесятых годов И. А. Сычеников возвратился в МОЛМИ и примерно четверть века (семидесятые-восьмидесятые годы) работал в должности проректора ВУЗа по науке. Встречались мы довольно редко, в основном в периоды подготовки юбилейных встреч выпускников, проводимых в стенах института. Обычно участником этих встреч вместе со мной бывал мой товарищ по курсу Вася Рябцев, проректор МОЛМИ по учебной части. Встречи наши всегда носили теплый, дружеский характер и в основном были посвящены воспоминаниям о совместной «комсомольской молодости».

 

Виктор Викторович Серов

 

Действительный член АМН. Зав. кафедрой патологической анатомии Медицинской Академии им. Сеченова.

 

С Виктором познакомился летом 1947-го, поступая в МОЛМИ. Оба пришли после армии. Вместе сдавали вступительные экзамены и проходили медицинские освидетельствования. Вместе ездили для дополнительного обследования на Божедомку. У меня тогда обнаружили старый осколок в верхушке правого легкого, а Виктора консультировали по поводу каких-то неясных для институтских рентгенологов пульмонологических изменений. Учились на разных потоках, но всегда радовались встречам и дружно общались. Виктор сочувственно отнесся к моему решению в 1953 году отказаться от аспирантуры на кафедре ОЗ.

 

 Потом контакты происходили с пятилетними интервалами и были связаны с подготовкой к празднованию юбилейных дат, посвященных окончанию ВУЗа. Оба мы были постоянными участниками комиссий, готовивших встречи. Я отвечал за организацию банкетов, Юра Гендон - за концертную программу, а Витя Серов - за финансовую часть подготовки встреч. В преддверии праздничных дат собирались на рабочие совещания или в кабинете проректора МОЛМИ В. Рябцева или на кафедре патонатомии, где В. Серов работал с момента окончания ВУЗа. Защитился он быстро, стал доцентом, потом вторым профессором и в середине семидесятых возглавил работу кафедры. У Виктора я познакомился с ассистентом его кафедры Пальцевым, который вскоре стал доцентом и в начале восьмидесятых годов перешел в ректорат МОЛМИ. Когда мы отмечали тридцатипятилетний и сорокалетний юбилеи выпуска, Пальцев был уже ректором - сначала МОЛМИ, а затем - Медицинской Академии им. Сеченова и помогал нам в вопросах организации курсовых юбилейных встреч. Последнее десятилетие поддерживали телефонную связь. При встрече на кафедре в 1998 году академик В. В. Серов подарил мне подборку своих трудов.

 

Константин Иванович Акулов

 

Главный санитарный врач Российской Федерации.

 

Познакомились в студенческие годы. Костя был старше меня на один курс и в 1948г. был комсоргом санитарно-гигиенического факультета на 3-м курсе МОЛМИ. А я с 1948-го по 1952-й был членом Комитета комсомола МОЛМИ. Виделись часто, как на общественных мероприятиях, так и в общежитии ВУЗа на Зубовском бульваре. Близкими друзьями не были, но взаимоотношения сложились не только деловые, но и товарищеские. Участвовали в совместных «чаепитиях» в общежитии, встречались на днях рождения Трифонова, Ягубова. А потом расстались примерно на десятилетие. Когда Свердловский район расширил границы и в число новых объектов и ведомств попало Министерство Здравоохранения РФ, стал часто бывать на Вадковском переулке. Иногда на совещаниях производственного характера, иногда в связи со своей общественной нагрузкой – работой в РК Народного Контроля. Партийный Комитет МЗ РФ выделял для инспекторской работы во внештатном отделе здравоохранения РК НК сотрудников из аппарата Минздрава. В том числе двух специалистов из Главного санитарно-эпидемиологического управления. К. И. Акулов был тогда начальником Главка и мы с ним несколько раз общались. Вспомнили студенческие годы, поговорили о судьбе общих товарищей по МОЛМИ, обменялись телефонами, адресами. Года через два К. И стал заместителем министра здравоохранения, Главным Государственным санитарным врачом. РФ. В начале семидесятых годов у меня была возможность перейти в аппарат МЗ на ответственную административную должность. Конкретное предложение об этом я получил от К. И. Поблагодарил за доверие и вежливо отказался. Последний раз встретились в Московском ЦГСЭН на похоронах нашего товарища по МОЛМИ, заместителя главного врача Центра Виндюкова.

 

Дмитрий Дмитриевич Венедиктов

 

В конце шестидесятых годов работал заместителем Министра здравоохранения СССР.

 

Его общепринятым в студенческой среде дружеским прозвищем было «Дим-Димыч». Встречались часто, так как на 3-6 курсах он был физоргом своего учебного потока. А я в Комитете комсомола ВУЗа четыре года вел военно-спортивный сектор, а потом почти два года был заместителем председателя правления спортклуба МОЛМИ. Вместе болели за успехи институтских команд, ездили на соревнования и спартакиады, ходили в лыжные походы по подшефному Истринскому району Подмосковья. Помню, как Дим-Димыч увлеченно солировал на концерте самодеятельности в колхозном клубе в окрестностях Ново-Иерусалима. А вечером, отдыхая на сеновале, пел нам свои любимые частушки.

 

Дима хорошо владел английским языком. Его мать, преподаватель института иностранных языков им. Мориса Тореза, занималась переводами служебных и литературных текстов с английского на русский. Вероятно знание языка стало фактором, способствовавшим быстрому карьерному росту Дим-Димыча. В годы разрушения «железного занавеса» и появления Совета Экономической Взаимопомощи он некоторое время работал в аппарате СЭВа, заведуя там отделом связей с англоязычными странами. А в годы, когда Министерство Здравоохранения СССР возглавлял Курашов, Д. Д. Венедиктов работал его заместителем, курируя вопросы международных связей. Встречались с ним много раз как в СЭВе, так и в Минздраве. Свердловская райСЭС территориально размещалась рядом с этими ведомствами и у М.Г. Гилельса были частые рабочие контакты с хозяйственными службами, планово-финансовым управлением СЭВа и МЗ. В СЭВе на ответственных должностях работали хорошо нам знакомые бывшие сотрудники аппарата Исполкома Райсовета. Дим-Димыч оставался прост и доступен в общении. Не забыл старых институтских связей и взял на работу в свой отдел двух бывших однокурсников по МОЛМИ. Дважды предлагал мне подумать о переходе в аппарат Минздрава, соблазняя возможностью зарубежных командировок. После работы в МЗ СССР, уже в середине семидесятых, возглавил Союзное общество Красного Креста. Встречались относительно редко, но всегда очень душевно. Перезванивались, поздравляли друг друга с праздничными и юбилейными датами. Сохранились фотографии времен совместного лыжного похода по Подмосковью. И теплая память о хорошем товарище.

 

......

 

Писал не имея перед собой четкого плана. Преследовал единственную цель – документально «запротоколировать» то, что помнил. Когда прочитал написанный текст – подверг сам себя критике. За стиль изложения, за обилие не всем понятных профессиональных терминов, за частый уход от конкретики к изложению отрывков собственной биографии.

 

Переделывать не стал. Решил резюмировать воспоминаниями о собственным «жизненном кредо».

 

 

О СЕБЕ (ДОСЬЕ С ПРИСТРАСТИЕМ)

Времена не выбирают,

В них живут и умирают ...

 

Это философское четверостишие я вычитал очень давно и автора не помню. Но с его смыслом я согласен и взял бы в качестве эпиграфа для собственной автобиографии.

 

Действительно, многое в жизни каждого из нас как бы предопределено судьбой. Мы не выбирали себе место рождения, страну обитания, национальную принадлежность и благосостояние родителей. Последующее воспитание, образование, взаимоотношения в обществе, политический строй стране, конечно, активно влияли на формирование личности.

 

Я был пионером и комсомольцем, в члены партии вступал на фронте, в годы войны. Верил в правоту строя и в идеалы социализма. Несмотря на модную ныне критику всего прошлого не могу забыть многое хорошее, которое ушло. Вижу многочисленные примеры социальной  несправедливости в обществе, коррупцию в органах управления, коммерциализацию взаимоотношений в разных сферах жизни. В душе я остаюсь предан идеалам своей молодости и зрелости.

Отношу себя к поколению, юность которого оказалась тесно связана с реалиями тяжелой войны. Солидарен со строками Константина Симонова о войне 1941-45 гг.

                                                      Она такой вдавила след

                                                      И стольких наземь положила

                                                      Что многие десятки лет

                                                       Живым не верится что живы….

 

Этот след остался незыблем для многих моих сверстников, чья юность прошла на войне. Мне близки строки Юлии Друниной и Константина Ваншенкина. Понимаю Петра Тодоровского, который всю свою творческую жизнь оставался верен поглотившей его юность военной тематике.

 

Времена не выбирают. Хочу верить, что с годами уйдут в прошлое многие ошибки, глупости, а иногда даже преступления перестроечного периода. Что в стране возобладают порядок и справедливость.

 

После невольно вырвавшейся "политической" темы вернусь к прозе жизни.

 

Мысленно перелистал страницы прожитых лет. Как у большинства людей, далеко не все и не всегда у меня было гладко и безоблачно. Имелись свои трудности, ошибки. Не соблазнился кадровыми предложениями М.С.Соколовского, Э.А. Телешевской, И.И. Кольгуненко, К.И. Акулова, Д.Д. Венедиктова. Не стал главным врачом сначала Пролетарской, а потом - Зеленоградской СЭС. Не переквалифицировался в хирурга-косметолога. Не перешел на работу в МосгорСЭС. Отказался от административных должностей в аппарате Союзного и Республиканского Минздравов. Не использовал ряда возможностей "уйти в науку", перейти на преподавательскую работу. Дважды отказывался от разработки "диссертабельных" тем. Остался на протяжении всей жизни "однолюбом" и "трудоголиком", посвятив несколько десятилетий нелегкой и не очень престижной профессии практического вирусолога.

 

Думаю, что если бы мне сейчас предложили повторно пройти отведенный судьбой жизненный путь, оставил бы его таким же.

 

Жизнь прожить - не поле перейти. От старта до финиша она была для меня как кросс по пересеченной местности, с многочисленными ухабами и рытвинами. Старался преодолевать препятствия.

Краткое резюме. Главное богатство, которого достиг - хорошая семья, крепкий тыл. Дети нашли свое достойное место в жизни. Растут и мужают внуки. Рад, что дождался правнуков.

О себе уже многое вспомнил. Как мне кажется, у своих коллег по профессии я заслужил признательность и оставил добрую память. Работа врача-вирусолога в практическом здравоохранении была положительно оценена руководством. Ушел на заслуженный отдых, имея высшую квалификационную категорию по специальности, знак «Отличник здравоохранения», нагрудный знак и удостоверение «Почетный работник Госсанэпидслужбы России», «Знак отличия 1-й степени».

Обобщил результаты проведенных исследований и опубликовал в печати (самостоятельно и в соавторстве) 58 научно-практических работ. Был автором ряда рационализаторских предложений по усовершенствованию этапов исследований в практической вирусологии. Формами поощрения «трудовых заслуг» в годы моей зрелости являлись ведомственные приказы, благодарности, грамоты, юбилейные почетные знаки. В «Книгу Почета» МосгорСЭС моя фотография попала еще в середине шестидесятых годов. Был ряд почетных грамот и благодарностей от районных, городских, республиканских и союзных ведомств.

Все годы работы в практической вирусологии у меня были самые дружеские взаимоотношения с коллегами по специальности. Это относится не только к вирусологам и эпидемиологам Москвы и Московской области, но и к вирусологам ряда областных и краевых СЭС. Получал письма с запросами о наших разработках по методикам проводимых исследований и дополнениями к публикациям в журналах «ЖМЭИ», "Вопросы вирусологии» из Воронежа, Липецка, Волгограда, Смоленска.

Коротко о работе по совместительству и выборным общественным должностям, которыми довелось заниматься на протяжении десятилетий.

Преподавание медицинской микробиологии в медицинском училище №13 им. профессора Филатова длилось для меня четверть века. Являясь преподавателем - совместителем, я был одним из самых «стажированных» педагогов - долгожителей, пересидевших на своей должности многих «штатников». Начав читать лекции в конце 50-х годов на улице Огарева дом 6, вместе с училищем в середине шестидесятых гг. перекочевал в новое здание на ул. Алексея Толстого, а в семидесятых годах - на Зубовский бульвар д.12. Пришедшая к нам в начале восьмидесятых годов новый директор училища оказалась моей бывшей ученицей. Вместе с лекционным курсом я проводил с учащимися практические занятия в стенах нашей лаборатории. За годы преподавания у меня обучалось порядка 120 сестринских и фельдшерско-лаборантских групп, порядка двух с половиной тысяч средних медицинских работников. С некоторыми из них довелось встречаться на рабочих местах в учреждениях здравоохранения Москвы.

В семидесятых годах почти 10 лет я читал курс «Основы гигиены питания и пищевой санитарии» на Высших Курсах Главного Управления по Иностранному Туризму (ВКГУИН) и руководил практическими занятиями для групп слушателей этих курсов. Со своими «учениками» мне довелось встретиться, когда бывал в Сочи, Адлере, Одессе, а также во время круиза на теплоходе по столицам придунайских стран.

Работу в области практической вирусологии я совмещал с работой в качестве пищевого санитарного врача в ведомственной службе - Моснарпите (санитарный врач Свердловского треста столовых) и в Мосресторантресте (санитарный врач ресторана «Центральный).

Несколько лет заведовал по совместительству хозрасчетной клинико-диагностической лабораторией Свердловского Райздравотдела.

Как большинство ребят моего довоенного поколения, я был членом ВЛКСМ, и все выборные общественные должности в армии и ВУЗе были связаны с пребыванием в комсомоле. Членом КПСС стал на фронте, в 1943 году. И почти все свои «зрелые» годы избирался на выборные руководящие должности – в качестве секретаря первичной партийной организации, внештатного инструктора РК КПСС, члена РК партийно-государственного контроля, заведующего отделом РК Народного контроля. К порученной работе относился достаточно ответственно, о чем свидетельствуют переизбрания на эти должности на протяжении более двух десятилетий и многочисленные поощрения, присущие той эпохе - благодарности и почетные грамоты районных, городских и союзных исполнительных и партийных органов. Дважды был награжден знаком «Почетный работник СК НК СССР».


Работа в качестве председателя Московской группы ветеранов 7-й Запорожской АДП длилась
с 1973 по 1996 год, когда я сдал свои выборные полномочия в связи с состоянием здоровья и предстоящей операцией. Об этом периоде своей общественной деятельности упоминал в написанной ранее подборке «Московская группа ветеранов 7-й арт. дивизии».
Более двадцати лет входил в состав ветеранских выборных органов, представляя в них свое фронтовое соединение. Был членом президиума Объединенных Советов ветеранов 3-й Гвардейской армии, ветеранов Карельского фронта и ветеранов Гвардейских минометных частей и артиллерии РВГК при МГК ветеранов войны.


Участвовал в организации встреч ветеранов дивизии на местах былых боев, ряда поездок в Запорожье, Бендеры, Волгоград, Лодейное Поле, Изюм, Славянск, Донецк, а так же поездки группы ветеранов дивизии по местам боев в Венгрии. Участвовал во встречах, посвященных юбилейным датам дивизии в гарнизоне преемницы боевой славы 7-й АДП – 19-й Ракетной дивизии стратегического назначения.

Провел ряд встреч ветеранов дивизии в Москве. Редактировал сборники, посвященные боевому пути дивизии, в том числе материалов из Центрального Архива МО СССР. Участвовал в подготовке к изданию Книги Памяти, посвященной погибшим однополчанам. Участвовал в организации памятных стендов и альбомов в школьных музеях боевой славы дивизии в Москве (школы 215,958,ПТУ 202), Запорожье (Школа 43,радиоэлектронный техникум), Лодейном Поле (школа-интернат №2).

Был участником парада, посвященного пятидесятилетию Победы в ВОВ.

За участие в общественной деятельности награжден рядом грамот, юбилейных памятных медалей и знаков, в т.ч. Почетными знаками МГК и СК ветеранов ВОВ...
 

 На этом завершаю собранные в этом сайте воспоминания об итогах пройденного мною жизненного пути.

 

Марк Шварцман.

        На страницу Оглавления